настоящее прошедшее время... зеркала. часть седьма

Первым, что мне случилось делать в компании – помогать в организации новогоднего праздника.
Предполагалось, что мы (я и Михаил) откроем его вальсом.

Музыка для танца сообразовалась сама собой. Как-то ни у кого из организаторов не было даже других вариантов, кроме вальса из кинофильма «Мой ласковый и нежный зверь»…
Кто видел классику, тот поймет всю изощренность сочетания этой мелодии с твоей харизматичной популярностью у женщин при отсутствии «сказки со счастливым концом»…

Ты – мужчина занятой, поэтому репетировать танец мы договорились прямо перед праздником.
Так случилось, что единственным местом оказался уличный тротуар.

В окружении красивых и лаконичных голландских домов лефортовских казарм, при свете раскачивающегося фонаря, твоя машина стала какого-то нереально-шоколадного цвета. Как принято в старых московских сказках - на углу здания висел сиротливый телефонный аппарат с диском для набора номера. Маленькие серебристые снежинки кружились в воздухе, не спеша упасть на землю…

Еще в машине я решила подготовить тебя к зрелищу, которое предстоит тебе увидеть в танце, если опустишь глаза. (На мне было вечернее платье с глубоким декольте).
- Шели, закрой глаза, пожалуйста.
Я расстегнула дубленку и наклонилась к тебе.
- А теперь открой.
Ну, кто сомневался в предсказуемости мужских реакций. Твои глаза утонули в декольте как в Марианской впадине. Судя по длительности нырка, зрелище тебе понравилось, но пора и честь знать.
- Ку-ку.
Ты отвел глаза и покраснел.
- Ты будешь видеть это каждый раз, как опустишь глаза в танце, поэтому, привыкни к этому зрелищу сразу, незачем давать повод для сплетен. Кстати, знаешь, как добиться успеха в переговорах с женщиной? -   пока она щебечет всякую чушь, глубокомысленно заглядываешь ей в декольте. При ближайшей паузе в ее щебете, не отрывая глаз от выреза, произносишь: «Какая глубина». И она «ваша навеки».)))
- Как же ты ненавидишь мужчин.
- Нет, я вас люблю. Просто я вас хорошо знаю. Ну, что, пойдем танцевать.

Нежная и грозная, романтически волнующая и трагично скорбная музыка высоты полета и боли падения, льющаяся из открытых окон дорогой пацанской машины…  благородная осанка и хулигански растрепанные волосы… дух старины и резкий звук запоздалого трамвая… серо-желтый свет в размытом отсвете уличных фонарей и летящие над землей тонкие шпильки бархатных туфелек…
И самый неприличный из официальных танцев, вынуждающий партнершу буквально сидеть на ноге мужчины для красоты исполнения…
Ты божественно танцевал… 
На мгновение мне показалось, что нет времени и времен. Есть только я, ты и музыка, и этот старый город…

Вдруг показалось, что ничего мне больше в жизни не надо, только ты…

Тебе показалось… Мне показалось…
Два дурака, как потом оказалось.
Но как же я счастлив, что мы испугались,
Когда в разных спальнях с тобой оказались… *

Оказалось, что это не последний сюрприз вечера. Приглашением к танцу должен был служить всего лишь взгляд.
Боже, какой это был взгляд: страсть и безразличие, обещание и легкомыслие, нежность и грубость, сила и слабость…Первобытный призыв неприкрытый лоском цивилизации.
Это был взгляд, который женщина ждет всю жизнь, и не всегда дожидается.

Этот взгляд и вальс на заснеженной улице теперь есть у меня навсегда.

Господи, если б всегда все было так красиво, и безоблачно, и неоднозначно… вне времен и пространств… за гранью добра и зла… в бесконечном мгновенье нежданного и непознанного Счастья…

 Хотя до первых серьезных расстройств, успели еще случиться всякие забавности.

Зимой все господа руководители устраивают выставочно-отдыхательный тур по Европе. Мишка не оставался в стороне от этих вояжей и в Москве бывал наездами, иногда всего на 5-6 часов. В один такой приезд это и случилось.

Господин Кравченко сменил машину. Новый зверь был чернильно-лаков, пах новой кожей, сыто урчал. Вот, только, оказался так же уязвим для острых железяк, как и любая другая колымага…
Остановились мы «на ободе» на тихой улочке в районе Белорусской. 30 декабря, пол-двенадцатого ночи.
Мишка гордо достал из багажника запаску и винты, которые ему посоветовали поставить при замене. Чудо. Только вот тут выяснилось, что где балонник – неизвестно.
Для начала решили почить в инструкции по эксплуатации машины. Это пособие было поручено изучать мне, как «знатоку» языков. Проблема оказалась только в одном – я знаю английский, а инструкция была на немецком…
Рассмотрев все картинки и облазив всю машину в поисках потайных люков, мы нашли много чего интересного, например блок предохранителей в багажнике, а вот балонник – не нашли.
После этого мы попробовали пообзванивать своих знакомых, сведущих в технике… Представьте: звонят вам в полночь накануне нового года с вопросом «Где находится балонник в пятисотом Мерседесе со 140 кузовом?»  Можно догадаться, что звучало в ответ.
Но мы снова проявили самостоятельность, и не стали вызывать «ангелов». Я вышла на середину улицы и стала останавливать все проезжающие машины (что в короткой юбке под распахнутой дубленкой «в пол» было совсем несложно, правда, мужчину в стоящем в стороне Мерседесе, похоже принимали за сутенера) с вопросом: «Вы не подскажете, где находиться балонник в 500 мерине со 140 кузовом?»…
Каких только предложений я не наслушалась, правда, они не имели отношения к интересующему меня вопросу.
Я задубела и вернулась в машину. Наша находчивость иссякла, и мы вызвали помощь. 40 минут ожидания, полторы минуты работы и, ура, мы снова можем ехать.
Ехать в последний день старого года, в предвкушение и прощание… в день, в котором в одном сгустке безвозвратно прошлое, сиюминутно настоящее и сказочно будущее…

Ну, у кого еще бывают такие приключения?


* автор стихотворения Михаил Кравченко