На краю любви

               

*   *   *

У струны моего одиночества
                напряжения нарастание,
И рождается новая песня,
                твоим вздохом глубинным навеянная.
Слово, голос и образ
                передать можно на расстояние,
Но никак передать не возможно
                ощущение прикосновения.

Как слепой в темноте беспросветной
                тянет пальцы, чтоб тронуть обличье,
Красоту до конца понимая,
                только через ее осязание,
Как больной безнадежно и тихо,
                умирая на койке больничной
Льнет к руке всепрощающей жадно
                в миг печального осознания,

Так и я слеп и болен,
                без тебя мне не знать исцеления.
Где твоя,  у каких берегов
                лучезарная плещется аура?
Взорвалась,
                между нами бездонно разверзлась Вселенная,
И дорога мертва
                среди лент тротуарного траура.

               




*    *    *

Ночь напролет,
В безнадежность уверовав,
Песню свою убаюкав усталую,
Страдаю
Броуновским движением нервов,
Играю
Браунинговой у виска
Сталью.

Вон по небу
Скатился звезды изумруд.
То слеза.
Там кого-то обидели.
А по мне?
Дай слезу.
Я к утру, может, тихо умру
Посреди поднебесной обители.

Для меня приготовлена тризна.
Дай слезу,
Пожалей меня словом.
Любым.
Пусть хоть в это мгновение буду я
Признан,
Буду любим.

Не пускал к тебе душу,
Туго стреноживая,
А она вырывалась из кожи и жил.
 Поцелуй меня в лоб, родная,
 Большего я,
Знаю, -
Не заслужил.
               
                *    *    *
Леса изломаны, разрушены, побиты.
Затянутся густым чертополохом.
Пусть зодчие не плачут от обиды.
Все к лучшему. Но что же мне так плохо?

Мечты изломаны, порушены, разбиты.
Игра – не видеться, игра – видаться.
Еще виток, и ты уйдешь с орбиты
В пространство предпочтенных гравитаций.

*    *    *

Ночи, ночи. Опять холода.
Скоро снег. То-то будет потеха.
Ты уходишь, любимая, да?
…Только эхо.

Очи, очи. Родные глаза –
Ворожба восхитительных линий.
Беспристрастность в глазах тех, а за –
Изморозь, иней.

Очень – очень гнетущая тишь.
Урони эту тяжкую фразу.
Ты молчишь. Может взглядом простишь
Насквозь. Сразу.

*    *    *

Если на землю дождь не сольется,
Она не распустится,
Не вырастит сада.
А мне,
Если вдруг без глаз твоих солнца,
То мне тогда и ливня не надо.

Не выживу с мыслью,
Что где-то, кто-то
Твой шаг провожает, взором лелея.
Я встречной мелодии вытрепал ноты,
Вытоптал взглядом к вокзалу аллею.

Иди мне навстречу.
Пускай на мгновенье,
Но дай в литавры взгреметь музыкантам.
Гляди,
Самолет перерезал вену,
И небья рука залилась закатом.

Все б отдал
И сам не остался бы цел,
(Прицел в меня точен очень),
За руку твою моем лице,
За самую нежную из пощечин.

Тело бы вызмеить множеством клеток,
К тебе доползти чтобы.
Боже, милостив!
Видишь,
Я  вывалился из скелета,
Помоги же из кожи вылезти.

Туда,
Где дороги поставили крест,
Выбежал дико.
То я – не я.
Не я,
Забывший , что в мире есть
Непреодолимые расстояния.


Ночью шаги, как удар пульса,
В каждом виске гулки.
В трауре окна,
Вымерла улица,
Вырезаны переулки.

Дулом обреза тень до затылка.
(Прости мне отчаянной рифмы резкость).
Дождь пролился,
Но душа-то застыла,
Начисто вся потрескалась.


*    *    *


        На коленях калеки,
Но богу поют «Алиллуйя!».
А я любовью
В тысячу раз покалеченней.
И пока не вымолю
Твоего поцелуя,
Нет, не будет,
Пока легче мне.

Собака кость,
Блаженствуя, гложет.
Не дай мне,
Просящему,
Высохнуть мумией.
Не было,
Нет
И быть не может
Губ твоих слаще –
Зова в безумие.

Душа моя,
Не захлебнись только горечью.
Тебя в преисподней,
Самой глубинной
В последней судороге ли,
В корчи
Выменяю на губы
Моей любимой.

А пока приготовлю
Наряды к обряду,
К завещанию
Крохи итогов довешивая.
Где ты, милая,
Станешь ли рядом?
Незамужняя,
Не овдовевшая.