Кожа дышит через человека

Дорога уходила. Многоликие жесты теней стихий и животных не давали остановить непрерывную поступь лап на шершаво-влажном колесе травы. Словно насыпь из света и прохладного удушья зияла шерсть сложного телом существа. Волк ждал. Ждал, когда  небо пустит корни в землю. Ждал бесполезно и яро.
Ночь проплывала мимо, принося едва ли незнакомый запах. Очевидности, преданные огню столетия назад, будили траур по беспечности и конформомыслию. Бессмертие – это когда перестает удивлять. Это тоска по весомости невесомости.
Свет крутился в маленьких спиралях тел светляков, а более и не поступал ниоткуда.  Когда же ночь становится заметнее? Тогда, когда нет сигналов бытия в виде светлых зияний в пространстве? Или же когда эти признаки защемляют саму естность ночи?
Волк слышал приближение хвоста. Кричащее сумасшествие обоняния и обостренная привязанность - к слову, приходящая и уходящая, словно это луна влияет на нее, искусно провоцируя приливы и отливы, а с ними  - наказывающую холодность или же беззаботную теплоту по отношению к данному хвосту.   Отчетливый рев пропасти съедал почти все звуки. Даже те, что были моложе, были сильнее. Древесина страннонаправленно сплетала невидимые меры времени под каждой из своей коры, мало помалу, неуловимо, интуитивно разрастаясь вширь.

Было слишком поздно этим ранним утром. Хвост предпочел мягким, истертым и болезненным подушкам Волчьих лап кроткий, но цепкий клюв утренней птицы неизвестной породы, окраса всей палитры водной бирюзы.