В мастерскую тихонько спускаюсь, когда затоскую...

*  *  *  *
                И.Лукшту  http://www.stihi.ru/2004/05/25-599         
В мастерскую тихонько спускаюсь, когда затоскую,
здесь расставлены блюдца и бюсты, как хлеб и вино.
В мастерскую влетаю легко, если сердце ликует,
мы знакомы недавно, дружище, и вместе – давно.

Аристотель, Эзоп или бледный столичный натурщик
проступают под грифелем серым на нежном листе.
И не надо нам Турций и глупых кокеток-настурций,
этот вечер дарован – забыть о мирской суете. 

У тебя есть заначка: шампанское, виски и нерка
(на закуску изящный готовится с ней бутерброд).
Я клубнику купил на лотке, когда солнце померкло
и на Мытной толпился жарой утомлённый народ.

Здравствуй, Игорь! Над мигом по-прежнему царствуй,
повергая безумную глину в неравной борьбе.
Нет прочнее богатства и нет благодатней лекарства,
чем свобода творить, постигая дорогу к себе,

чем железная правда поющей во тьме арматуры,
чем улыбка богини на женском усталом лице;
и пускай мы постигли, что вовсе натура не дура,
мы натуру возьмём на иронии верный прицел.

Видишь, Игорь: нас время по-своему в дланях сжимало,
в подражание скульптору плавило душу до слёз.
Но ложилось покорно у ног благородным металлом,
потому что один лишь художник сквозь время пророс –

желтоглазым зерном возвратился из грязи и грусти,
и друзей одарил то лозой, то строкой, то мечтой.
Так пускай же и наше свидание краткое пустит
корни новых фантазий в кромешный московский застой.

Веришь, Игорь, мгновенья однажды окажутся бронзой,
а искусства гранат созревает в садах мастерства,
и цветут на гравюрах любви виноградные лозы,
и во рту растворяется райского лета халва.

Наши дети растут и спиваются наши собратья,
наши цезари лгут, как положено цезарям лгать.
Мастерская на Мытной раскроет всем пришлым объятья,
на картоне оставив натурщика рыжую прядь.
июль 2012