Нос

Передаче «600 секунд» посвящается


Геннадий Константинович и Юлия Митрофановна прожили в браке 24 года и готовились справлять серебряную свадьбу. Готовились, правда, исключительно по инерции, без особого энтузиазма, ибо жили они, хотя и хорошо, но скучно. Что только ни делали, дабы развлечься. Сначала продукцию всех секс-шопов городских раскупили (там после этого вообще товаров никаких не осталось, а владельцы магазины закрыли и на вырученные деньги купили себе бензоколонок и по новому итальянскому костюму). Но этого только на месяц хватило. Потом иначе куражиться начали. Заманивали к себе в квартиру бомжей одиноких и проституток подгулявших, а там кожу с них живьем сдирали, а внутренности спускали в канализацию, пока там засор не возник и слесарь из ЖЭКа не пришел с матом и ядреными ****юлями. Вышли они из травматологии после визита слесаревого и опять закручинились.
Две недели пухли от скуки, а потом Геннадию Константиновичу идея в голову пришла интересная. Дождался он, когда Юлия Митрофановна к холодильнику за компотом отвернется, перетянул ей сонную артерию шнуром и удушил. И расчленил в придачу. Только в канализацию на сей раз ничего спускать не стал (слесарь тогда перед уходом предупредил, что в следующий раз выебет собственноручно, а Геннадий Константинович еще сызмальства боялся, что его кто-нибудь когда-нибудь руками станет ****ь), а взял с полки книгу кулинарную и наготовил из останков супруги много блюд всяких, каких даже не в каждом ресторане встретить можно. Пригласил он в гости всех коллег, соседей, слесаря того и просто, кого на улице за рукав поймать успел и устроил пир на три дня. А потом выгнал всех к чертовой матери, запер двери, занавесил все окна и сам жрал еще столько же. Когда жратва кончилась и пришло Константину Геннадьевичу время на работу выходить, посмотрел он вдруг в сторону плинтуса и увидел, что нос, который он у Юлии Митрофановны отрезал, а в пищу так и не приспособил, туда закатился. Подобрал его и выкинул в мусорку по дороге. Вернулся домой вечером, смотрит, а нос лежит себе спокойно на тумбочке рядом с его кроватью. Геннадий Константинович даже не испугался, он в жене своей много всякого подозревал и быстро предположил, что у нее на самом деле два носа было. Мол, чтобы проще было совать их, куда не просят. Взял он и этот нос со стола, а на утро снова в мусорку выбросил, только уже в д другую, которая через три троллейбусных остановки от его дома располагалась. Но вечером снова домой пришел, а нос опять на тумбочке. И так целый месяц продолжалось, пока Геннадий Константинович переживать серьезно не начал. Взял он бюллетень на работе и пошел по колдунам и чародеям ходить, чтобы те его от заклятия избавили. Только чародеи и колдуны, когда эту историю слышали, вели себя как-то странно. Просили Геннадия Константиновича подождать чуть-чуть, а сами в соседнее помещение уходили и суицидничали там. Ему потом даже профсоюз колдунов и чародеев запретил к их клиентам приходить. Обещали слесаря того же на дом прислать, если нарушит.
Смирился тогда Геннадий Константинович и начал жить вдвоем с носом. Даже свадьбу серебряную справить успел. А однажды утром позвонили ему в дверь, открыл он, а на пороге дед стоит с длинной бородой, весь в лохмотьях и с посохом. Он другом одного из откинувшихся колдунов был и нашел записку, которую тот написать успел, прежде чем от рассказа Геннадия Константиновича застрелиться. И поведал бородач Геннадию Константиновичу страшную правду. Оказывается в раннем средневековье язычники праведника одного изловили и начали глумиться над ним, что было мочи. А на того такая благодать снизошла, что тому все по фигу было. Все терпел и смеялся. Язычникам все это надоело быстро, пошли они других мучить, только перед уходом один из них у праведника нос откусил и выплюнул там же. А праведник после того случая прожил еще 150 лет и даже после смерти естественно мумифицировался и сейчас лежит где-то, как новенький. Даром, что без носа. Геннадию Константиновичу, конечно, эта история глубоко по барабану была и ждал он только того, когда дед ему расскажет, как он носа избавиться. А тот и рассказал, что надо, оказывается, на место захоронения праведника съездить и нос Юлии Митрофановны к откусанному привентить. Сразу отпустит, дескать. Только место захоронения дед не уточнил.
Рассчитался по такому случаю Геннадий Константинович с работы, купил на все выходное пособие жизнеописание этого праведника в 45 томах и читал до тех пор, пока до правды не докопался. Выяснилось, что праведник и не захоронен вовсе, а стоит в склепе специальном в стеклянном шкафу, а вокруг склепа живет редкое африканское племя, которое мощам праведника поклоняется слепо, а белых людей на дух не переносит и, как только те к ним приходят, сразу съедает живьем. Продал Геннадий Константинович гараж в деревне и собрался в путь дальний. Хотел ваксой себя намазать, чтобы каннибалы его за своего приняли, а потом вспомнил, что в соседнем подъезде негритенок живет. Мишей его все кличут. Маму этого Миши еще в годы советской власти партия с гуманитарной миссией в Анголу отправила с инструкцией: «оказывать братскому народу, борющемуся против эксплуататоров, всестороннюю помощь». Но она слишком простой женщиной была и поняла все буквально. Приехала в Анголу и начала давать всем борющимся на право и налево, а потом и эксплуататорам кое-что перепало. Так Миша и появился.
Подговорил Геннадий Константиновичу Мишу с ним в Африку ехать – сказал, что отца поможет найти, если тот одному дяде покойному нос на место прикрутит. Поехал Миша и сделал все, как ему велели, только негры и его почему-то съели. Да Геннадию Константиновичу это уже и не интересно было. Домой он очень радостный возвращался, к новой жизни готовился. Однако, как только на тумбочку посмотрел, оторопь взяла. Нос опять там оказался.
Геннадий Константинович даже глаза протереть не успел, как снова в дверь постучали, а в проеме другой дед оказался. Тоже бородатый, но лохмотья у него поцивильнее были и посох из другого вида древесины. Рассказал он, что предыдущий дед все в целом верно рассказал, но забыл кое о чем. Перед тем, как к праведнику с носом соваться, нужно было еще одно дело сделать – помочь одному певцу американскому. Тот однажды по глупости из черного цвета в белый весь перекрасился и за это древнее африканское проклятие на себя навлек. Как только он переставал визжать в микрофон и ходить по сцене лунной походкой, у него сразу нос отваливался и он вынужден был на людях только в респираторной маске появляться. А люди думали, что за ним секта «Аум Синреке» охотится и газами отравить хочет, поэтому боялись его, как прокаженного, и близко старались не подходить. Научил дед, что певца нужно сперва черным заново сделать, а только потом уже нос праведнику возвращать. Только и тут сложность появилась. Певец-то не ждал спокойно, пока Геннадий Константинович его перекрашивать приедет, а взял, да и помер скоропостижно и на кладбище на элитном оказался. А вокруг усыпальницы его дежурят озверевшие поклонники, сами ничего не пьют, не едят (за кумиром хотят побыстрее последовать), зато убивают каждого, кто к могиле захочет приблизиться, не зная наизусть всех песен певца того. Экзамены прямо на месте принимают.
Геннадий Константинович в этот раз уже дачу продал, а в Америку с собой решил девушку взять из другого подъезда. Она по этому певцу еще с пеленок убивалась - потому что зачинали ее родители под его песнопения – и все тексты на зубок заучила. Даже задом наперед петь могла. Та, как только про Америку услышала, сразу ехать согласилась, без аннексий и контрибуций. Бросила парня своего, который в соседнем доме жил и полетела с Геннадием Константиновичем через океан. Там все экзамены быстро сдала, поклонники ее сразу к гробу певца пропустили, а она тело незаметно выкрала и отнесла в чемодане к хирургу, который людей из негров белыми делает и наоборот. Врач, конечно, засомневался сначала и не хотел мертвого перекрашивать, но потом махнул рукой и все сделал как надо. Певец прямо шоколадным стал, как в 70-е годы. А потом девушка родила внезапно и ее сыну автоматически американское гражданство присвоили, а ей вид на жительство сроком на 50 лет и пособие по безработице высокое. Нашла она себе быстро мужика американского и укатила с ним в Северную Каролину. Но Геннадию Константиновичу на это плевать было. Нашел себе еще одного негритенка и снова в Африку полетел, нос праведнику прикручивать. Второй негритенок тоже смышленым оказался, все точно исполнил. Его даже людоеды кушать не стали, а просто оставили с собой жить и мощам поклоняться.
Геннадий Константинович на Родину на всех парусах мчался. Теперь уже точно накладок быть не должно. Ан нет. Нос, как будто бы с тумбочки и не убирали. Испугался впервые Геннадий Константинович и хотел было риэлтору знакомому позвонить, квартиру эту продать и сбежать куда-нибудь безвозвратно. Но, пока номер телефонный разыскивал, снова звонок дверной запищал. Открыл Геннадий Константинович дверь и оцепенел. К нему там целая очередь выстроилась. Вся из бородатых дедов в лохмотьях и с посохами. И каждый со своей версией лезет, а Геннадий Константинович сидит, как депутат на приеме, и выслушивает.
Первый рассказал, что нос во что бы то ни стало нужно мужику одному в очко засунуть. Он, своего рода, побратимом тому праведнику приходится, потому что после смерти его другие язычники тоже в мощи превратили, положили на какой-то Красной площади и поклонялись почти 70 лет, а некоторые и посейчас поклоняются. Второй про какого-то мальчика итальянского вспомнил, который, если ****ить много начинал, у него нос вырастал до неприличных размеров. И, если найти того мальчишку и сделать так, чтобы он хотя бы минут 10 говорил только правду, нос с тумбочки сразу исчезнет и даже в Африку в третий раз лететь не придеться. Третий вдруг о писателе о русском упомянул. Он все боялся, что его заживо похоронят, когда спать будет, на такое говно изошел, что написал повесть про майора, у которого нос сам от тела отделялся и гулял по Петербургу. Добавил дед потом, что если Геннадий Константинович ему прямо сейчас два миллиона пожертвует на новый дом-музей того писателя, ему не просто носы на тумбочках мерещиться перестанут, а вообще до конца дней земных во всем удача будет сопутствовать. Посмотрел Геннадий Константинович третьему деду за спину, а там таких еще человек 40 стоит и каждый какую-то тайну открыть собирается. Завопил Геннадий Константинович от ужаса, захлопнул дверь, выпрыгнул через балкон на улицу и побежал в неизвестном направлении. А, когда его одышка одолела и он отдохнуть остановился, появился перед ним простой алкаш без бороды и посоха и даже не в лохмотьях, а просто в труселях-семейниках. Попросил он у Геннадия Константиновича мелочи на бутылочку. Геннадий Константинович раньше никому не подавал никогда, ибо скупердяем был отпетейшим, а тут инстинктивно аж 500 рублей из кармана достал. Это все, что у него от поездок осталось.
Алкаш его поблагодарил сердечно и открыл, по доброте душевной, самую настоящую и истинную тайну с Геннадием Константиновичем приключившегося. Оказывается соседка его глухонемая, сколько себя помнила, все Геннадия Константиновича к Юлии Митрофановне ревновала. А признаться не могла, так и жила одинокая и отвергнутая. А, узнав, что он над женой учудил, обрадовалась и начала ему знак любви великой подавать. Куда бы Геннадий Константинович нос не выбрасывал или не прикручивал, она до того места не пойми как добиралась и обратно орган возвращала. На одну и ту же тумбочку. Думала, догадается Геннадий Константинович, вдовцом себя сделавший, откуда ветер дует и придет к ней свататься. А дедов всех к Геннадию Константиновичу на самом деле Сергей Мавроди подсылал. Хотел все деньги из него выманить и в раскрутку нового «МММ» вложить.
Вздохнул Геннадий Константинович с облегчением. Мигом выдал алкашу благодарственных ****юлей, отобрал 500 рублей обратно и пошел проблему свою решать основательно. Пригасил он соседку глухонемую на романтический ужин и сделал с ней то же самое, что и с Юлией Митрофановной в начале истории. Новые блюда приготовил, позвал на пирушку всех, кого и в прошлый раз, даже дедов бородатых не забыл и Сергея Мавроди в придачу. Ели они все вместе три дня и три ночи. Потом Геннадий Константинович снова всех выгнал, остались они с Мавроди вдвоем и еще сутки трапезничали, а заодно о трудностях российского бизнеса беседовали. До того Геннадий Константинович «строителя пирамид» растрогал, что тот покаялся перед ним и пообещал больше на его деньги (которых к тому моменту уже не осталось, тем более)не облизываться. И дедам - команду «отбой» дать, чтобы больше тайн никаких не открывали.
Но квартиру ту Геннадий Константинович все равно продал и купил новую в промышленном районе города, а носы самолично съел без термической обработки и даже майонезом не полил. Новую работу себе нашел и жену, лет на двадцать его моложе и с округлыми бедрами. Потом друзей иногда приглашал и хвастался. Рассказывал, что живет хорошо и, главное, не скучно...