Хлебное поле

 
                рассказ
               
                ХЛЕБНОЕ ПОЛЕ               
               
                ( 1941 год, где-то на русской равнине )
               

Кончался день июльский жаркий, мглистый.
По полю хлебному, беспечные, резвясь,
Немецкие неслись мотоциклисты,
По-своему горланя и смеясь.

Простором что ли ошарашенные фрицы               
Кружили петлями и жали по газам. 
Машины мяли спелую пшеницу,         
Увеча ниву. Вился след как шрам. 

А там, на грани поля и деревни,
Пока ещё не занятой врагом,            
Стоял, как лунь седой и древний,
Крестьянин с суковатым батогом.

Старик смотрел, своим глазам не веря:               
«Честная мать, да лучше б я ослеп!               
Так дикой степью свора гонит зверя,
Но ведь у   э т и х   под ногами - Хлеб!»

- Как смеете вы, иродово племя? -               
Тут не один мужик корпел, пахал… -   
И, запрокинув как в молитве темя,          
Он кулаком и посохом махал.               

Его заметили. Подъехав, окружили.
Один сказал, взяв папиросу в ус:            
«Эй, где ты там, дольметшер ротный, Вилли,
Узнай, что хочет этот старый рус».

И, наклонившись, процедил пожёстче:
«А то ты, может, вздумал угрожать?»         
«Старик волнуется, - ответил переводчик –
Как  стоптанное поле убирать».

«О, успокой его, - опять сказал усатый –          
Теперь завидней русских нет судеб!      
На то мы здесь, немецкие солдаты -   
Поможем вмиг убрать бедняге хлеб».    

И с этими словами немец спичку
Достал, зажёг, пульнул через плечо.
Едва огонь достиг сухой пшенички,
Как всей округе стало горячо.
               
Галдящим вороньём умчались шлёмы            
Куда-то на восток на всех парах.            
Им вслед бежал огонь, треща соломой, 
И спелый колос рассыпался в прах.   
               
Рассеялись густого дыма клубы.
Гонял золу над полем суховей.
И стариковы выдохнули губы:
«Мне жалко мать, что родила зверей».
                *  *  * 
Четыре года плуг не трогал поля,
Пугающего мёртвой чернотой.
Сорняк и тот (из состраданья, что ли?)
Не разрастался на полоске той