Это я здесь сижу, не дыша, подпирая стенку

Это я здесь сижу, не дыша, подпирая стенку, молча слушая, как их автобусы едут прочь.
Это я целовала разбитые их коленки.
Это я пела песни для них в грозовую ночь.
Это я разнимала их, взрослые слишком, драки, это я выбирала наряды для дискотек, в темноте рожи корчила страшной больной собаке, чтобы страх их прогнать. Чтобы слышать их чистый смех.
Это мне они все тихонько шептали: «мама», и ко мне прибегали смазать больной синяк.
Это я знала все секреты их, все романы.

А теперь говори, что я делала всё не так.

Что держать дистанцию с ними – всего важнее; что нельзя в свою душу вообще никого пускать; что мне будет самой только хуже потом, больнее; что мне их всё равно будет рядом не удержать.
Можешь им заодно рассказать, как легко с другими.
Говори же, как я не права. Говори смелей!

Только я – та, с кем сравнивать будут они отныне.
Только я увезу любовь сорока детей.
Это я сохраню миллион фотографий с ними, это мне написаны милые их стихи. Это я стала им родной, как они – моими.

А вот что в своём чёрством сердце оставишь ты?



август 12