Песни слепого дождя

•

Я глупым был. Но ты ведь знала.
Что «ох» ничтожно, как и «ах»,
Что поцелуи у вокзала
Смешны, как крошки на губах.

Летела ночь вороньим граем,
Ты не шептала: «Подождём».
Мы целовались за сараем,
Где пахло сеном и дождём.

Мы путь прошли наполовину,
Когда, под небом, под звездой,
Ты жизнь мою, как пуповину
Стянула ниткой золотой.

И капли крови, как волчиха,
С меня слизала, чтобы жил…
И я не знал, какое лихо
К себе навек приворожил.

Ударил гром, споткнулось время,
Иконы крикнули: «Забудь!»
Но, как извергнутое семя,
Я ничего не смог вернуть.
•

                А ещё золотое колечко — носи!
                В. Боков


Вот избушка.
Лес да кукушка.
Хлам наворочен
Возле обочин.
Ну а если на небе луна,
Падают звёзды
Справа и слева,
Появляется тут же она,
Королева.
Она дует в пастушью дудку,
Открывает собачью будку.
Улыбается мне: «Вассал,
Что ты нового написал?»
А потом говорит: «Да, да,
Снова та же с тобой беда».
И даёт мне ошейник – носи.
Так положено на Руси.


Преображение


Я подкову прибил над порогом.
И забросив за плечи суму,
Словно дождик, иду по дорогам
К твоему золотому ярму.

И мне видится свет над порогом,
Где скажу в предначертанный час:
Я пришел к тебе с Господом Богом,
Так встречай, как положено, нас!

Гром ударит средь тёмного неба,
Тонкий месяц взойдёт из-за гор.
И как запах горячего хлеба,
Ты из кухни метнёшься во двор.

Оглядишься тревожно и строго,
Сиротливо замрешь у плетня...
Но в сиянии Господа Бога
Ты уже не узнаешь меня.

•

Когда всю ночь трещат морозы,
Хочу, потерянный, как «ять»,
Стереть с твоих подглазий слёзы,
Последний скарб в охапку взять.
Пойти продать штаны и платья,
Купить конфет, сказать: «Люблю!»
Потом шагнуть в твои объятья,
Как Франсуа Вийон в петлю.



•


Концы с концами не сведу.
Темна последняя тетрадка.
И я, любимая, уйду,
Сгорю, растаю без остатка.

И я, любимая, уйду
Туда, где смерти не боятся.
И ты, как ласточка в аду,
Начнешь над памятью метаться.

Но там, где муки, тлен и плен,
Ты будешь вечною женою…
– Скажи, мой миленький, зачем
Ты не забрал меня с собою?

Скажу: «Любимая, живи,
Топчи заветную дорогу!
От нашей веры и любви
Теплее родине и богу.

Живи в остуде и бреду,
Во сне живи и круговерти,
Живи, как ласточка в аду,
И как зачатье после смерти!»


   *       *       *

Однажды, сбросив все вериги, я рухну в память, как в снега,
И всколыхну потёмки книги, и выну  нож из сапога.
Страницы медленно разрежу, перелицую звёздный час,
И словно мины обезврежу, года, прошедшие без нас.
Умчалась ты в другую осень, разлуку сделала судьбой;
Но на странице сорок восемь мы снова встретимся с тобой.
Нас примут листья краснотала, и омут с лодкой на мели,
Где шевелят сомы устало усами Ницше и Дали.
О, это там, где я любовник, где тело вышло изо льда,
Ты прошептала, что шиповник всю ночь краснеет от стыда.
А утром ты сбежала в Ниццу. В постель постылую легла.
Но сорок первую страницу из книги вырвать не смогла.
Конечно, жизнь идёт на убыль, но год за годом, как во сне,
В шестой главе, кусая губы! - ты снова тянешься  ко мне:
Иголкой, ниткой к рукоделью, ослепшей мошкой на свечу…
И я, как царь, тобой владею везде, где только захочу.
И потому поверх страданий растёт, и в прошлое глядит
Чертополох моих метаний и курослеп твоих обид.
Ты всё забыла. Но и завтра не сможешь прошлое избыть,
И злой ладошкою Монмартра свой рот ликующий закрыть.
Я всё верну до снегопада: мечты, стенания и страсть…
А вот про кровь читать не надо, она ещё не пролилась.