Память

Что сказать, о чём напомнить, дни прошедшие, года?
И удастся ли припомнить ваши добрые дела?
Сколько их, не хватит сердца, чтоб на полки в нём сложить,
Можно ль радость и невзгоды в этих книгах пережить?

Детство, юность рядом с домом.
Братья, сёстры, мать, отец.
Все сожители природы и природа, наконец.

Разуверенное сердце, инвалид до дней седых.
И болит воспоминаньем память мёртвых и живых.
Память всех лежащих в грязи и оставленных в полях,
Заживляющие мази на руках и на ногах.

Огорчение до боли за отчизну, за царя,
Кто вернёт и восстановит,
Кто загладит, кто закроет,
Напоёт и не расстроит утомлённые сердца?

Нет придуманного слова, чтоб утешить навсегда,
Память гордо стелет ложе
И рукой своей тревожа,
Дом свой строит на века.

В плеть плетёт седые власы, трон свой ставит золотой.
Языки пред ней и классы и с улыбкой и  тоской.
То царица душ мятежных, повелитель  прошлых дней.
Палец нимет свой и массы, преклоняются пред ней.

Ей лобзают ожерелья на изнеженных ногах
И святые кардиналы не сидят в её шатрах.
Чужды ей и млад и старец, лишена она любви
И в железные объятья попаду и я и ты.


Кто-то, долго  без умолку будет слёзы лить свои,
Кто-то молча, но с тревогой вспомнит молодости дни.
Все же будут те, кто нежно вспомнят детские года
И  в своём спокойном сердце их напишут навсегда.

Будут, это без вопроса помнить дней минувших свет,
Без какого ли  допроса, без унынья и невроза,
Без печали и тревоги нам откроет он дороги
На которых он ходил. Там, где мёд и пиво пил.

Мы же слушаем, вникая и вглубь леса проникая
Лет унёсшихся во тьму, видим тонкую стезю,
Нас она влечёт с собою в гущу леса, там, травою
Поросла земля кругом. Там стоит забытый дом.

Тишина, поёт кузнец, где- то щёлкает скворец,
Слышен бабочки полёт, нежный плавный перелёт.
Опоздавший и усталый, но счастливый наблюдает
Мотылек в каре древесной.

Этой сказкой  вам известной я писал, какой то раз.
Может, пробил этот час скинуть злую память с трона,
Прочь печали, нет препона!
2

Рассуждая перед ночью, я скажу
«Хотелось очень, мне писать о жизни той,
Где мы небыли с тобой»

Там, где домик с тёплой крышей,
А труба немного выше.
Распускающийся цвет ловит солнца тёплый свет
С подоконника, упрямо провожая головой.
Там мы небыли с тобой.
Только в старых, детских сказках
Жизнь нам помнится такой.
И туда желаю очень я умчаться, что есть мочи,
На оленях иль волах, на собаках иль ослах.
Иль ползти ползком на брюхе
Иль лететь на крыльях мухи.


Или может, кто из вас не желал бы хоть сейчас
В мир умчаться без оглядки,
Бросив крашеные тряпки ламинатова шкафа?

Скажешь ты:- пустой звук фа,
Человек рождён без счастья,
А встречая в час ненастья,
Их с борьбою переждать,

Чтоб родить, поесть и спать
Вот назначенная доля
И у каждого есть воля
Как устроить дом себе,
Или в свете, иль во тьме.

Лишь ленивый и убогий не устроит дом себе,
Чтобы в шкуре и в тепле
Жить ему с женой своею.
И сказать ещё посмею,

Кто мечтает, так как ты,
О домах из пустоты,
Не увидит добрых дней,
Ни вина, ни овощей»

Это дивное реченье с диалогом я приемлю
И готов пустить сейчас, разум свой в невинный пляс.
Я готов, желаю все же, голос твой услышать тоже.

   
Правда есть, того не скрою, кто те трудится умом
Оставляет без одежды и себя, и весь свой дом.

Человек к борьбе смертельной выступает из воды,
В час, когда  ему приходит  выйти с чрева и крови.

Он рождён и бел, и нежен, нет ни мысли, ни ума,
Нет тревоги, нет и смысла, он не понят для себя.

Он не познан окруженьем. Кто он? Где его стезя?
Вот лежит, румян и нежен. Ждёт и ласки и тепла.

Об идиллии семейной говори со мной сейчас,
В этот миг и в этот час.

Вот малыш, вокруг суетно кружит близкая родня,
Мать, отец, а вот и я
С удивлением ласкаю усыплённое лицо
И в себе не понимая как всё сложно и чудно.

Счастье в этом человеке, в нём покойная душа,
Новый он на этом свете, новый он и новый, я.

Запечатанное счастья, как бутон перед зарёй,
Вкус незнающее страсти и не знамое с тоской.

Закупоренная склянка древне римского вина,
В нём сокрыто от ненастья и от грязного ума.

                (Неоконченное)