Куликовые были. Поэма

КУЛИКОВЫЕ БЫЛИ
(поэма)

Посвящается святому отцу Сергию Радонежскому
Святому князю Дмитрию Донскому
и благоверной княгине Евдокии Московской

1.
Отче Сергий, ты смотрел в глаза
Богатырской рати Куликовой,
Дай увидеть мне, позволь сказать,
Пережить прошедшее по новой.
Мыслею последовать, как ты,
По пути Осляби-Пересвета,
Целовать нательные кресты
И шептать последние наветы.
Зреть даруй живую благодать
Нисхождения святого войска,
Дабы им с плечами русов встать,
Разделяя боль и смерть по-свойски.
Ощутить всем сердцем пустоту,
Отпевая павших безвозвратно,
Поклониться, шедши за версту,
И принять поклон от друга-брата.
Научи так верить и любить,
Как когда-то истово и твердо
В первой из отечественных битв
Всколыхнулась за родное гордость.

2.
Полотена холщёвые золотеющих лип
Промокают росу на туманном рассвете,
Голоса куликовые прилетят издали,
Словно не было тех семи долгих столетий,
И былинные песни об отваге сложив,
Памятуя мотив древних сказовых ритмов,
Призовите ко мне тех, кто жил, тех, кто жив,
Уроните в ладонь нити древней молитвы –
Эти ленточки-крылы нежной липовой мглы,
Что медово, легко воскресит их дыханье, –
Сладко жили вы, родные, также сладко ушли,
Завещав куликам петь веками преданье,
И послышится эхом буйный отзвук мечей,
Копий треск, а потом – вой гнетущий пожаров,
Топот бешеной конницы, той, что мощью своей
Понеслась сокрушить гнев безбожный татаров…
Обратив в небо синее подуставши глаза,
Русы к полю прильнут, укрываясь печалью,
И над ними, как липы цвет, зашуршит стрекоза,
Закружится салатовой, неуемною жалью,
Полотена холщёвые золотеющих лип,
Промокните росу той победной утраты,
Куликову былинушку из туманной дали
Донесите ко мне с луговым ароматом…

3.
О сердце, слушай Сергиевы думы,
Ты вторишь снова бытности лихой,
И с остротой откликнись гласом трубным,
Явив седую древность предо мной.
И Дмитрий-князь коленопреклоненный,
Приняв огонь отеческой свечи,
Готов на битву – ярый, озаренный,
Пред небом, что ему мироточит.

4.
Предначертано быть великими не любым,
С благодатью, святыми ликами молодым,
В рукопашную пешим воином быть в строю
И не выдать тоской невольную боль свою.
Басурманину княжей кровушки не видать,
Ждет домой да с лихой сторонушки лада-мать,
Лебедица та ясноокая в день сечи
И слезы не льет, одинокая, все молчит.
Помнит княжьи слова заветные: я за Русь
Дни отдать и твои рассветные не боюсь.

5.
Княгиня Евдокия, старец Сергий,
Твои наветы бережно храня,
Любовью чистой умывала сердце,
Пусть та слеза умоет и меня,
Сливаясь так c её священной сенью,
Твои слова, как бусины, собрав,
Я познаю разлуку, единенье,
И гордость за суровый княжий нрав.
Из слез её сложу напев былинный
Для всех времен, для нынешнего дня,
Ты песней этой, новой и старинной,
Мой святый отче, озари меня.
И скорбный лик в красе иконописной
К тебе, как к образам, оборотя,
С ней разделю я ночь молитвы истой,
Свою любовь качая, как дитя.

6.
«Береги себя, милый, храни себя,
Погляди, ведь живешь на износ,
Берегиня твоя заплетет, скорбя,
Ожидание в пряди волос…» –

Где-то в дальнем краю,
Все леса да поля,
На земле – не в раю
Молит лада твоя.

«Ведь и навыку нет, чтоб себя жалеть,
А огонь-то у русских застав,
Знаю, лада, ему ты не дашь гореть,
От неволи преградою встав». –

Где-то в дальнем краю,
Все леса да поля,
На земле – не в раю
Плачет лада твоя.

«Травы здесь захлебнулись уже слезой,
Пожалей, мой голубе, себя,
Там, куда тебя Бог поведет, родной,
Береги себя ради меня,

Сгинешь в дальнем краю,
Где леса да поля –
На земле, не в раю,
Мне не жить без тебя…

7.
Утолять тоску любимых
виноградьей влагой слез,
звоном ягодного ливня,
вкусом яхонтовых рос,
холить ласточкины гнезда
над обрывами разлук,
проглядеть глаза и звезды,
дни и ночи, степь и луг,
отводить дыханьем стрелы,
отворять душою страх,
простирая крылья белы,
стать молитвой на устах,
исцелять умы и раны,
возвращая небу синь –
золотая участь равно-
богатыревых княгинь...

8.
Усладу слов её животворящих
Впитаю платом со святой водой,
Так вторя плачам, с нежностью звенящим
К дарованному ей самой судьбой:

Чем отплатить тебе, родной, за счастье,
За чудо ежечасное любви,
За день животворящий и звенящий,
За ночи безоглядные мои?
Душою рядом в мрачную годину,
Рукой и сердцем верным, словно в старь,
Отдать тебе всю нежность, господине,
Стать для тебя опорой, государь?
Совпасть числом, уменьем, мыслью, духом,
Почувствовать сердечною волной,
Лечь тихо на плечо лебяжьим пухом,
Грозить врагам безжалостной войной?
В смертельный час явиться новой жизнью,
С тобою в сечи, хоть и без тебя,
Твой сохранить Завет, твою Отчизну,
И встретить, князь, с победою, любя?

Последнее «прости» шепча ушедшим,
Прийти твоею тенью под дождём,
И с благодатной скорбью, звука легче,
Отпеть среди толпы сирот и жён.

9.
По щиколотку слезы – тихие слезы небес,
слезы покоя, застывшего у изголовья,
в сумраке ладаном ткутся узоры словес –
кто-то сегодня отпет в облака у налоя.
Хлеба ладью омакну в чашу светящихся вод,
солью посыплю земли, густо политою кровью,
и причащусь – от побед да непосильных забот,
мир ваш любовно своей легкой ладонью укрою.
Как тяжела для таких пухом летящая тишь,
как вам печальна река этой прозрачной отрады,
но отдыхает душа, если вокруг поглядишь,
воздухом дышится всласть – знаете, верю, я рядом.
Где-то уж близко совсем, к вам долгожданной пришла,
слезы ведь – влага небес, солнцем согретые тоже,
вот потому эта грусть так хороша и светла,
вот потому так тепло капли скользнули по коже.

10.
Дайте покоя могилам погибших солдат,
Жаль пусть теперь замолчит,
Просто дайте покоя,
Ведь умирали – не стать для потомков героем,
Сечь покрывается лесом и радует взгляд.
Вырастут сосны, заплачут янтарной смолой,
Пусть не узнает никто горевального плача,
Да и не нужно, чтоб кто-нибудь сердцем горячим
Здесь утешал –
Неутешен парадный их строй.
Пусть онемеют кликуши, и так воронья
Вдоволь осенней порой,
Словно черные тучи,
Здесь, среди сосен, им каждый пробившийся луч
Страшен в безжалостно липких струях янтаря.
Дали Руси, вы не плачьте над сенью могил,
Лучше в траве пусть играют беспечные дети,
Сосны скрипят,
Их качает влюбившийся ветер,
Дышится сладко смолой и мольбой тех, кто жил.

11.
И вновь к тебе я, преподобный Сергий,
Оборочу и мысль свою и взор,
И в думы, осененные усердьем,
Проникнет старца тихий разговор,
Несущий весть благую в назиданье.
Забудусь, голос слыша, отче, твой,
Волью, как дань, я и свое дыханье
К тем куликовым кличам над землей.

12.
Над звонницею облака славят дыханьем,
ступени стертая доска славит дыханьем,
ветра гудят в колокола: славя дыханьем,
дождь полирует в зеркала: славьте дыханьем,
три гулких возгласа басов славят дыханьем,
и альтов отзвук невесом славит дыханьем,
где камень, в небеса крича, славит дыханьем,
в песке горит твоя свеча, славя дыханьем,
и тихо уплывает вдаль благовестанье,
и рук не чувствует звонарь – одно дыханье...

13.
Меня разбудит звон колоколов
И унесет в те памятные дали,
В которые их еле слышный зов
Иной, возможно, чувствует едва ли.
Понять душой и сердцем оправдать,
Поверить слову искреннему смело
И снова видеть доблестную рать,
И рисовать немного неумело,
Как дышат дети сладостно во сне,
Не помня дня проказы и заботы.
Все это здесь и, кажется, во мне
Живет, равняя промахи и взлеты.
Есть от чего зависеть, что любить,
Что чувствовать седьмым каким-то чувством,
Скорее, не надеяться, а мнить,
В движенье плавном от истока к устью.

14.
Отче Сергий, подними с колен
И благослови у Радонежа,
Сквозь полон времен кому-то тлен –
Для других живо вельми понеже,
С теми Бог, кого ты возлюбил,
С теми справедливая победа,
И покой, и благодатный тыл,
И простая мудрая беседа.
Нам явив, как было, чудеса,
Наставляй утерянную память –
Божия раба на княжий сан –
Милостью своей пребуди с нами!