Кровь

I

    Кровь умоет лица и все мы снова станем такими же красивыми, какими были раньше, такими же, как в детстве, такими чудесными и смешными загадками, нелепыми созданиями с молочными зубами и непорочными мыслями. Такими же, как ты, когда тебя накрывало по-полной и кидало по волнам Сверхскопления Девы экзистенциальной бутылкой с молящей о спасении запиской, нагло адресованной вечным разумам и вчерашним богам…

    Скажи, как начнёшь видеть наших далёких предков, несущих по сосудам когда-то утерянные знания к мозгу. Скажи сразу, как начнёшь Видеть.

    Вода умоет умы, охладит нас, поставит на ноги, даст пощёчину каждому из нас и придаст нам новые силы в этом путешествии, напомнив ради чего мы, охотники за богами, искатели артефактов и вселенских Пирамид, отправились по пути вечного уничижения в глазах слепого тысячеглазого Молоха и по пути вечной славы и вечного восхваления в глазах друг друга.

    Слёзы умоют города, в которых живут наши голодные одинокие братья с репрессированными душами и наши замёрзшие сёстры, которые свои души спрятали в тёмных подсознательных чуланах, чтобы их никто не нашёл и не отнял… Суета мещанского вакуума преследует их день за днём, ночь за ночью, кошмар за кошмаром, но наши милые невинные братья и сёстры мужественно терпят. И они уже ждут нашего прометейского прихода в Город, готовые накинуться на дары и яблоки с древа познания, готовые, словно некормленые псы, зубами разорвать ключи от дверей восприятия! Они – это мы!

    Ртуть умоет наши полы, крик родительского непонимания срикошетит от стены прямо в твою сторону, стекло поранит тонкую кожу; но найдётся ли во всём мире металл, способный дать ту стрелу, наконечник который сможет впиться в твоё огромное алое сердце? О, моя юная сестрица, мой ненасытный вампир, скоро мы уже жадно поднадкусываем всем этим городским жителям, ждать осталось совсем недолго! И ведь нет серебра, что сможет убить нас? Улыбнись мне.

    Нектар, который мы пьём, стекает по нашим телам на землю и течёт дальше, ручьями, утоляя трансцендентальную жажду всех остальных подростков, чьи глаза, не так давно, вдруг  загорелись амарантовым пламенем, как когда-то наши; реками, спонтанно вливающимися в моря, морями, океанами, ОКЕАНАМИ. Я иду к тебе.


II

    Разве ты не чиста, пролившая свою кровь на простыню в погоне за новым и в бегстве от собственного эго? Ты навлекла на себя божий гнев, но разве он не показал тебе, как жесток и властолюбив Бог на самом деле? И разве до этого момента не являлся тебе в снах хитрый змей, предвещая свой скорый приход наяву, и разве не знала Ева о том, что это была Её хитрость?

    Разве ты не чист, Атикин, разве ты не смыл всё свое прошлое под кислотными струями собственного подсознания и под кислотными струями холодных дождей Мегаполиса? Вспомни, как ты бродил по полям или по улицам, вдохновлённый или озлобленный, живой или вырванный из мира твоих опиумных мечтаний, со знаменем экспансии в руках или с белым флагом, который ты вскоре же срывал с древка. Вспомни, ради чего всё это было!

    Разве ты не чиста, нимфа спального района, дорогу которой при возвращении в пещеру всегда освещала Селена в облике полнолуния, и глаза которой всегда пугали слегка подвыпивших ночных прохожих, когда твой взгляд случайно падал на них? Разве не ты скалила свои клыки, когда слышала, как с христианских кораблей криками доносилось самодовольное "Пан - мёртв!” , и обиженно выцарапывала наскальное "Да здравствует Пан..."

    Разве ты не чист, собравший себя сам и решивший вести за собой спутников, подобно Заратустре? Ты так же бывал не понят, осмеян, прогнан и хоронил канатоходца в дупле и так же любил дело, способное подарить тебе смерть? Разве ты не любишь его до сих пор?! Мост от вида человеческого, обрёкший себя на безумие в глазах людей и диссоциацию у них на глазах.

    Разве ты не чиста, падший ангел? Перестала ли ты быть херувимом, упав на эту странную землю, заселённую зверьками и человеческой массой? Готова ли понести свет по всем туннелям и лабиринтам, невзирая на частые непогоды, несмотря на несчастья? Твои и те, что будут вокруг тебя. Да? Посмотри на брата: разве вы не дети,

    разве вы не святы?


III

    Небо умоет наши раны птицами, поющими песни на своём, небесном, языке, слогающими оды героям с неизвестными или непроизносимыми именами, а мы в это время будем стоять на вершине горы, вслушиваться в их главную мелодию, в их главную оду. Её мотивом будет история о детях, убивших всех своих предков, детях прилюдно повесивших Короля на золотом ремне, а окружающих его дам на их собственных ожерельях, история о детях, захвативших власть, и о детях, тут же её выплюнувших.

    Когда это будет? Оглянись, прислушайся: мы на горе. Видишь все эти города вдалеке, видишь все эти страны вблизи? Пришёл час убивать. Возьми меня за руку и мы начнём заходить, опускаясь на них, новым, гранатовым Солнцем неправильной формы…

    Ночь умоет леса, подъезды, лестничные клетки и спальни. Ночь даст волю призракам и духам гулять среди спящих биороботов, перелетать от кровати к кровати, пугать юных фантазёров и защищать младенцев. Она оставит на страже тех, кто с духами сидит за одним столом и пьёт из одной чашки с ними. Мы будем лишены сна многие ночи. Глаза наши покраснеют. И многие дни подряд мы будем не видеть сны, но пить их.

    Воздух, резким ветром срывающий кепки с голов и листья с деревьев, а растерянных обывателей и их машины отдающий на съедание смерчам, умоет наши лёгкие кислородом и очистит их для последующих вдохов, для ещё не сказанных слов, для уже спетых песен, для того, чтобы мы, находясь на дне, могли чувствовать себя живыми и созревшими для размышлений:
“Я голодна, значит, я жива.
Тебе больно, значит, ты тоже жив.
Я мёрзну, значит, я ещё жива.
Ты смеёшься – ты живее всех живых.”

    Дождь умоет деревья и землю, взбодрит луга и травы, напоит путников, но утолит он не их жажду влаги, а их непреодолимое желание улыбнуться всему, что выше их, всему, что над ними, защищая тропы и по ним идущих, распростёрлось. Дождь умоет камни. Дождь. По крыше и окнам бьют капли. Он прекратится и настанет самое время для пробежки по радуге и маленького путешествия на другой берег… Ты со мной?..

    Кровь умоет поля. Кровь умоет все безграничные просторы неуловимого счастья и заметёт следы нашего пребывания на всех краях света, на какие мы только отважились ступить сегодня. Кровь будем нести мы в колбах, и кровь понесёт нас на волнах своих, словно сёрферов. И всегда теперь в зеркалах будут отражаться лишь дети, разрушители королевств, добрые друзья малым и крупным зверькам, переводчики птиц, сумасброды, оседлавшие ветры, герои, пройдохи, ученики и кровопийцы. Ты искренне и по-детски неумело смеёшься.