О самоиронии и др

1. О САМОИРОНИИ

                Ах, как мне сегодня надо,
                Кроме прочего всего,
                Иронического взгляда
                На себя,  на самого.

                Александр Межиров


   Спасительная самоирония, это она не позволяет Поэту окончательно впасть в гордыню. Ходить путями Люцифера – не только губить свою душу, но и стихи. Медные трубы и бой барабанов  обвораживают слушателя лишь по началу, спустя какое-то время у него начинается мигрень.
   Иронический поэт даже когда пишет кровью, уверяет, что это – красные чернила. Впрочем, иронизировать над собой тоже надо до известного предела, не забывая чье ты создание, по образу и подобию кого создан.

2. О ЧЁРНОМ ЮМОРЕ И НЕ ТОЛЬКО

Попалась тут мне на беду картинка в интернете. На ней желторотый цыплёнок с испуганным интересом взирающий на яичницу из одного яйца. Я возьми, да сделай подпись в стихах:

Всё в этом мире движется
                неправильно, вкривь, невпопад,
рок ли над нами царствует,
                судьба ли смеётся – шалунья.
Покуда жив и чирикаю, тебя не забуду я, брат:
мы были с тобою яйцами, теперь ты – глазунья.

А написав, решил опубликовать всё в том же интернете. Думал: люди улыбнуться, а потом задумаются. Или сперва задумаются, а потом улыбнуться. А люди – в лице одной дамочки – резко спросили: «Жёстко. Зачем?» «В смысле?» – не понял я. «Ну, это уже даже не чёрный юмор...» Я не стал уточнять: «А что?..», потому что понял: для дамочки (а по моим наблюдениям – она не одна такая) – страшней чёрного юмора может быть только атомная война. Видимо, её-то и имела в виду моя читательница, говоря «уже даже не…».
Теперь задуматься пришлось мне. А задумавшись, полезть вновь в интернет, чтобы уточнить окончательно, что же такое этот «чёрный юмор». И вот, что мне ответил интернет: «Чёрный юмор – юмор с примесью цинизма, комический эффект которого состоит в насмешках над смертью, насилием, болезнями, физическими уродствами или иными мрачными, макабрическими темами». Все слова кроме «макабрическими» были знакомы. Пришлось еще раз спросить у Яндекса. Оказалось, что это (от французского «macabre») означает погребальный, мрачный. «Интересные люди эти википедисты, – мелькнула мысль. – Зачем-то два раза написали одно слово – сперва по-русски, потом по-иностранному». Ладно, не в этом суть. Надо разобраться: я-то над чем так зло и кощунственно насмешничаю? Над физическими уродствами? Т.е. вы считает яичницу, которую готовите себе по утрам,  по отношению к цыпленку физическим уродством? Тогда вам надо срочно к врачу. Идем дальше. Насмешка над болезнями? Это как понимать: цыпленок заболел – у него яичница. Нет, – тут опять на запись к психиатру. Или еще: насмешка над насилием. Т.е. вы берете яйцо, чтобы приготовить (меня уже мутит от этого блюда!) яичницу и тем самым совершаете насилие над …яйцом! Да я так сам скоро в больницу побегу. Значит, остаётся одно: «насмешка над смертью». Это – да, от этого не отвертишься – насмешничаю. Но разве я первый начал – насмешничать. Карикатурную старуху с косой – я что ли нарисовал  – уж не помню в каком веке? А русские пословицы и поговорки типа: «Горбатого могила исправит» – это ли не одновременная насмешка и над физическим уродством и над смертью?.. Нет, черный юмор ничуть не хуже юмора красного, зелёного, голубого… И уж гораздо лучше – серого. Не удержусь, чтобы не процитировать чью-то шуточку: «Чувство чёрного юмора, как ноги – у кого-то есть, а у кого нет».
И всё-таки мне кажется, что негодование по поводу чёрного юмора – это прикрытие, эвфемизм. На самом деле людям не хочется, чтобы им напоминали о смерти. Фразу «мементо мори» – они не любят. Им сегодняшним днём жить надо, и он должен быть максимально светлым и радостным. Эти люди очень бы возмутились, если б, как мы на днях, пришли в церковь, а в соседнем приделе – гроб со старушкой-покойницей. «Как, – сказали бы они, – мы привели детей на праздничную службу, а тут!.. Или нельзя было попозже её выставить?..» Поэтому они в церковь почти и не ходят: всё в ней напоминает им о смерти, особенно Распятие. Им позитив нужен, а тут…

янв. 2019


3. НАКОНЕЦ-ТО ПОНЯЛ...

                Гуляю, дышу,
                стихи сочиняю.
                Что напишу,
                то и читаю.

    Наконец-то понял для кого всю жизнь писал стихи. Думал – для других, оказалось – для себя.  Другим в наше время изящная словесность не нужна. А я всё еще продолжаю в ней испытывать определенную потребность. Пробовал читать нынешних ее представителей – здоровье дороже. Начал перечитывать пиитов своей молодости: остывший суп с клецками. Правда, классики – не подкачали: Тютчева с Ходасевичем время не берет – только крепче становятся. Но ведь хочется чего-то посовременнее. И вот тут вспомнил про себя любимого. И вы знаете – понравилось! Во-первых, стихи как-то отдалились, будто  написаны кем-то другим, но чертовски близким и понятным автором. Во-вторых, их качество оказалось на удивление достойным: и слог, и форма, и мысли... Конечно, не Тютчев с Ходасевичем, но душу радует.
    Как всё-таки здорово, когда поэт находит своего читателя!


4. СЛОВЕСНИЧАЮТ

     Был такой поэт – Виктор Ширали, который на вопрос: «Как жизнь, чем занимаешься?» Отвечал: «Словесничаю».
     А хорошее словцо подобрал человек. Пожалуй, лучше не скажешь про тот процесс, в котором участвует большинство нынешних пиитов. Какое-то варево слов творят, когда в кипящую кастрюлю вдохновенья кидаются одновременно соль и сахар, картошка и ананасы, лук и мандарины, петрушка и лепестки роз… «Что за блюдо готовите?..» «А откуда нам знать: мы самовыражаемся!..» Так ещё и с ненормативной лексикой выражаются, и без знаков препинания и заглавных букв, и синтаксис стараются сперва запутать, а потом порвать. И без рифм – верлибром по буеракам!..
     Словесничают!


5. ПОЭЗИЯ - ПРЕКРАСНАЯ СТРАНА,

                В ней Муза  вдохновляет всех поэтов.
                Для них всегда горит её звезда,
                Как дар божественный, как чудо света.
                (из недр интернета)

Александр Пушкин – умер в муках после ранения на дуэли в 37 лет.
Михаил Лермонтов – убит на дуэли в 26 лет.
Дмитрий Веневитинов – умер от пневмонии в 21 год.
Константин Батюшков – в 35 лет потерял рассудок (умер в 68).
Семён Надсон – умер от туберкулеза в 24 года.
Аполлон Григорьев – умер от алкоголизма на фоне депрессии в 42 года.
Александр Блок – мучительно умер от неизвестной болезни в 40 лет.
Николай Гумилев – расстрелян большевиками в 35 лет.
Сергей Есенин – зверски убит в 30 лет.
Владимир Маяковский – застрелился в 36 лет.
Борис Корнилов – расстрелян, как «враг народа» в 30 лет.
Даниил Хармс – умер в тюремной психиатрической больнице в 36 лет.
Марина Цветаева – повесилась всеми брошенная, в 48 лет.
Осип Мандельштам – умер в «сталинском» лагере от истощения в 48 лет.
Николай Рубцов – убит своей гражданской женой в 35 лет.
Владимир Высоцкий – умер в муках на почве наркотической зависимости в 42 года.
Александр Башлачев – падение из окна восьмого этажа в 27 лет.
Ника Турбина – падение из окна пятого этажа в 27 лет.
Янка Дягилева – погибла (утонула?) в 24 года.
Борис Рыжий – повесился в 26 лет.

      «Поэзия – прекрасная страна…»

6. ТЕЗИСЫ К ВЫСТУПЛЕНИЮ

1. Писателем называется человек,  который пишет.
2. Читателем называется человек, который читает.
3. Писателей гораздо меньше, чем читателей. Так было.
4. Писателей гораздо больше, чем читателей. Так стало.
Вопрос: откуда взялось столько писателей? Нет ответа.
Другой вопрос: куда девались читатели? Опять нет ответа.
Ну, нет так нет.
5. Каждый писатель является лауреатом премии. Если не Бунина, то Набокова, если не Тютчева, то Чехова – или всех вместе, включая Батюшкова, Бальмонта, Балтрушайтиса и неизвестного автора «Слова о полку Игореве».
Количество премий начинает превышать количество писателей-классиков. Что делать? Ответ прост: учредить премии имени самих писателей, получающих эти премии.
6. Количество писательских союзов растёт. «Союз», «Россия», «Писатель», «Литератор», «Поэт»… Все возможные и невозможные лексические комбинации этих слов выбиты на членских билетах.
Член российско-интернационального литературно-поэтического Союза вселенских писателей.
Звучит гордо!