Фидель Кастро. Требуется нечто большее, чем фразы

На фото: 16 мая 1963 г. Фидель Кастро посетил Ленинград в рамках своей первой большой поездки по Советскому Союзу.
На легендарном крейсере «Аврора», с которым по его революционной роли кубинцы сравнивали свою «Гранму». 
«Мы, революционеры всего мира, смотрим на Ленинград как на священное для нас место» (Фидель Кастро).




К 86-летию со дня рождения ФИДЕЛЯ КАСТРО (13 августа),
выдающегося политика и государственного деятеля современности.



(Отрывок из док. повести «Исторические встречи…»)



В сознании Фиделя, очевидно, всегда была грань между старой гвардией (сплоченной, несмотря на различия идеологических позиций [1]), кто прошел с ним огненные версты от Монкады и «Гранмы» до Сьерра-Маэстры, разделив тяготы борьбы и радость побед, чье революционное нутро было закалено огнем партизанской войны, а преданность испытана в боях (Камило, Че, Альмейда, Рамиро Вальдес, Рауль, конечно же, Франк Паис, национальный руководитель боевых отрядов Движения 26 июля, боец-подпольщик, погибший в двадцатидвухлетнем возрасте [2]; позже, на последнем этапе революционной войны в этот ближний круг соратников вошли убежденные марксисты-ленинцы из Народно-социалистической партии Блас Рока, Ласаро Пенья, Карлос Рафаэль Родригес, Флавил Браво Пардо…), — между всеми ими и теми партийцами, кто не нюхал пороху повстанческой войны.

Для Фиделя, этого великого революционного практика [3], ценность революционера, впрочем как и художника, всегда измерялась не степенью их таланта, знанием, пониманием и согласием с идеями свободы, а степенью готовности их встать в ряды борцов, жить согласно декларируемым убеждениям.
 
«Долг революционера не только в том, чтобы изучать теорию. Долг революционера не в том, чтобы распухать от теоретических знаний, забывая практические условия революции. Долг революционера не только в том, чтобы изучать, знать и чувствовать убежденность в отношении какой-то концепции жизни, истории и революционного общества. Их долг также в том, чтобы создать концепцию определенного пути, тактики, стратегии, которая приведет к победе этих идей» [4], — заявил Фидель Кастро еще в 1963-м по возвращении из своей первой поездки по Советскому Союзу. Иными словами, долг революционера — делать революцию, как будет начертано на знаменах I Конференции солидарности ОЛАС в августе 1967-го (см. фото http://www.proza.ru/2012/03/12/193).

А долг художника? Вот ответ Фиделя:

«Может ли великим поэтом быть человек, который расходится с этическими принципами, с интересами родины, живет на деньги тех, кто держит его страну в блокаде, кто собирается извести его страну голодом и вынашивает планы ее разрушения? Он может быть человеком, который умело создает и строит рифму и слова, но для меня он никогда не станет великим. Для меня великими поэтами были Хосе Марти, отдавший свою жизнь, Антонио Мачадо, Федерико Гарсиа Лорка, Мигель Эрнандес — те люди, которые погибли, преследуемые или расстрелянные фашизмом, потому что требуется нечто большее, чем прекрасные и гармоничные фразы» [5].

И в этом Фидель — преемник этики Марти, написавшего некогда: «…слово — слуга дела, и пока есть дела, увлекаться только словом — недостойное применение человеческих сил» [6]. Истинная ценность творца по Фиделю измеряется готовностью его принести себя в жертву ради свободы:

…За эту свободу, которая осветила запавшие щеки,

босые ноги,

дырявые крыши

голодных детей;

за эту свободу, за юности царство;

за эту свободу,

прекрасную, как мир,

ты должен отдать всё,

всё, чего она потребует!

Всё – даже тень свою!

Всё – даже свою жизнь! [7]

Строки кубинского поэта Файяда Хамиса «За эту свободу надо отдать все!», тронувшие несгибаемого воина и высоко им оцененные, вызвавшие у него интерес к личности автора, процитированы Фиделем Кастро в двух его Размышлениях (от 1 мая и 4 мая 2009 года).

И в самом деле, как можно, абсолютизируя, превозносить искусство и художника самих по себе, когда искусство само служит жизни? Жизнь во всей ее многогранности и красоте естественного стремления человека к свободе и духовному росту – вот подлинная ценность. Ценность же художника не выходит за рамки его способности показать ценность жизни, т.е. за рамки способности отражать. И не художник учит произведением, а учит та правда жизни, которую он сумел уловить, раскрыть, воплотить, те истины, от которых способен взять и поделиться.

Поэтому сама жизнь первична – ей все лавры. Художник – ее служитель. По большому счету служить  искусству – техническая служба. Художник же служит жизни. Как и всякий другой. Получается, разница лишь в способе службы: один – с лопатой в руках, другой – с пером. Оба служат жизни. Но когда нужно ее отстаивать, оба берутся за оружие. И тот художник слова, который готов отстаивать высшую жизненную ценность в борьбе, достоин быть читаемым. А искусство без готовности отстаивать жизненные ценности, которые художественно живописуются, ничего не стоит. Произведение – это капля отраженной жизни, она отливает кровью художника. Моральная сила человека — вот красная цена художника по Фиделю.

Габриэль Гарсиа Маркес, близкий друг Фиделя Кастро, сказал в 70-х по поводу убийства Сальвадора Альенде и фашистского переворота в Чили: «Я почувствовал, что и я в ответе за то, что произошло, потому что я мог сделать нечто большее, чтобы не допустить случившегося, а я участвовал лишь пассивно, позволял себе роскошь «проявлять солидарность» и больше ничего» [8].


                *~~***~~*
Крепкого здоровья и неиссякаемой энергии тебе, дорогой Фидель! «Долгих лет жизни на благо кубинского народа и простых людей всего мира»,  – присоединяюсь к поздравлению членов Белорусской ассоциации ветеранов интернациональных бойцов Октябрьского кризиса и Международного социального фонда имени маршала Жукова. – Желаю тебе и впредь оставаться непобедимым, полным сил, мужества и мудрости воином во главе борьбы идей XXI века во имя будущего человечества!

                !Viva Fidel por siempre!

                *~~***~~*


---------------------------------------------

1. Например, юный Франк Паис был убежденным троцкистом, молодой рабочий Камило Сьенфуэгос – баптистом, сторонником христианского социализма, Эрнесто Гевара – коммунистом-идеалистом, рабочие Рамиро Вальдес и Хуан Альмейда, ставшие в последующем важными фигурами в правительстве, — преданы идеям революции с первого ее этапа, Рауль Кастро, как и другие, был марксистом-ленинцем. 

2. Убит 30 июля 1957 г. силами батистовской тирании (более тридцати пулевых ранений),  менее чем за полтора года до победы Революции. «Изверги! Они даже не представляют себе, какой ум, какой характер, какого цельного человека они погубили», — раскаты горечи и возмущения в словах боли Фиделя Кастро донеслись тогда с вершин Сьерра-Маэстры до скорбящего Сантьяго-де-Куба (Альяга Л. Наш самый выдающийся боец-подпольщик // Куба. 1987. № 7. С. 11). После победы Революции эта дата будет отмечаться на Кубе как День павших героев.

3. «Я не теоретик революции. Я практик. Я не только разрабатываю идеи или теории. Я ввожу их в жизнь» — из ответа Фиделя Кастро в фильме О.Стоуна «В поисках Фиделя».

4. Фрагмент речи на праздновании 10-й годовщины штурма казармы Монкада (Кастро Ф. 26 июля в истории нашего времени // Куба. 1965. № 7. С. 29).

5. Кастро Ф., Рамоне И. Фидель Кастро. Моя жизнь. Биография на два голоса. М., 2009. С. 481.

6. Нуйри Н. Хосе Марти – борец за независимость // Куба. 1972. № 10. С. 15.

7. Файяд Хамис. За эту свободу. Поэзия Латинской Америки. БВЛ. Т. 170. М., 1975.  С. 357—358. Стихотворение поэта, вернувшегося на родину из эмиграции в Париже после победы Революции, посвящено поэту-коммунисту Мануэлю Наварро Луне.

8. Беседа с Габриэлем Гарсиа Маркесом // Латинская Америка. 1976. № 1. С. 88 — 89.