Стас Бакаев Об Анатолии Ветрове

ПОСМОТРЕТЬ И ПОСЛУШАТЬ ТРЕК "ПАМЯТИ АНАТОЛИЯ ВЕТРОВА" ссылка:

  26 августа в 14 часов приглашаем всех на День памяти поэта Анатолия Ветрова.
Мероприятие будет проходить на Золотом пляже в поселке Загорянский Щелковского Района Московской Области.
Схему проезда можно посмотреть по ссылке:
http://www.lookon.ru/village/740-Oboldino/directions
 
  Здесь вместе с деятелями искусства – поэтами, писателями, критиками, а также родными и близкими поэта могут принять участие все поклонники таланта поэта: послушать и почитать полюбившиеся стихотворения, поделиться своими воспоминаниями, кто лично был знаком с поэтом.

Мои Дорогие Друзья!

Вы можете принять участие с творческом вечере "Памяти Поэта" Анатолия Ветрова и выступить перед аудиторией со своими произведениями, на Ваше усмотрение, а также прочитать наиболее приглянувшиеся Вам произведения Анатолия Ветрова.

Ссылка на произведения:
http://www.moscowwriters.ru/TVOR-P/g/gonc-vetr/gonc-vetr-tv.htm
 
Моя цель, как Члена Союза Писателей, привлечь молодые таланты к Нашему с Анатолием Проекту "Национальное Достояние - Литературное наследие России". Мои контакты, контакты мероприятия, адрес проведения и прохождение регистрации уточняйте по телефонам ниже.

Желаю Вам удачи и всех благ!
С теплотой,
Поэт и композитор Стас Бакаев

У Анатолия Ветрова всегда были и юные друзья. Им на вечере тоже дадут слово: у поэта очень интересны детские стихи.
Будет организован конкурс поэзии Анатолия Ветрова. Жюри готовит призы. Номинации для взрослых (с 18 лет): «Патриотическая лирика», «Любовная лирика», «Философская лирика»; для детей (5-12 лет) и юношества (13-17): «Картины природы», «О братьях наших меньших», «Родина».
С 20 августа начнется регистрация участников конкурса и выступающих с воспоминаниями.
По следам выступлений будет издана книга воспоминаний об Анатолии Ветрове.
По всем вопросам и с предложениями Вы можете обращаться в орг. комитет:

Организаторы: 

Станислав Слава
телефон: +7 (965) 366-66-20
почта: stas.b_08@mail.ru
почта: aleksandrova-luiza@mail.ru
телкфон. 8(905)521-49-40, 8(495)979-00-56, 8(964)725-37-70
Открытая группа в контакте: http://vk.com/anatoly_vetrov




О поэте Анатолии Ветрове, жителе Загорянки с 1996 года.

Что и как случилось около часа дня 25 июля 2012 года на станции «Лось» – не знаю. Может, кто-то что-нибудь припомнит, кто-то что-то видел… Может, поэт, как обычно любил, беседовал с попутчиком или попутчицей. О чем – напоследок? Догадывался ли? Предчувствовал ли беду?.. А она грянула.
Но – совпадение? Случай? Думаю, Мать-природа и Господь Бог не знают случайностей. А с Природой и с Господом у Анатолия Ветрова были честные и глубокие отношения. Природу он боготворил. В Бога верил. Не напоказ, а подлинно. Так вот. В захватившем вихре поезда (администратор ЦДЛ, вздохнув, печально проговорила: «Хорошему человеку Бог дал быструю смерть, не мучился») снесло правую половину тела. А вот большое сердце поэта не пострадало. Осталось не разбитым.
Его хоронили в закрытом гробу. И я не могу представить Анатолия Ветрова мертвым. И не могу убедить себя, что не прозучат в телефонной трубке его новые стихи. А ведь так и есть, если вдуматься – он остался с нами: в его книгах и в неопубликованных еще стихах столько любви и нежности, столько сердца и души! В своем стихотворении, написанном тогда, за день до смерти, в Крылатском, в кафе «Матрица», говорится о бессмертии поэзии. Красоты. Души. Духа. Вот его последнее четверостишие:
Любовь выше смерти. Состарится
Плоть – дух же, болезни круша,
Незыблем. Да здравствует матрица –
Материя мысли – душа!

Тогда звучали новые стихи. Все до одного – новые. На столе была целая груда листов, исписанных, как всегда, вдоль и поперек, правленых-переправленых, принесенных в матерчатой клетчатой сумке. Анатолий Ветров любил искать верное слово. Не только по смыслу – по звуку. Потому что стихи нужно не только понимать, но и слушать – как музыку. В этом он был убеждён. Когда-то совсем маленьким он любил слушать в нищей комнатке у соседки – «бывшей», как тогда говорили – блестящее исполнение Шопена, Шуберта и Бетховена. Не помешай война, может быть, его мать, бывшая детдомовка, стала бы выдающейся музыкантшей. Любовь к музыке была в крови. Как и любовь к стихам – писал отец, вскорости бросивший, впрочем, семью, так что Ветров его не помнил и знал только по чудом сохранившимся стихам. Везло с учительницами по литературе в школе (к их светлым образам не раз обращался поэт в прекрасных благодарных стихах). Повезло, когда его, больного и измученного, на паперти узрел и устроил на работу Булат Окуджава, поразившись блесткам живой поэзии в его стихах, их музыкальности, лиричности и – одновременно – афористичности.
Читал свои стихи Анатолий Ветров так, что невозможно было их не слушать. К угловому столику в кафе оборачивались, посматривали на воодушевленного черноглазого бородача, на его энергичные жесты, и вслушивались в бас: он то раскатывался громом, то рокотал, вдруг затихая, то неподдельно ликовал, то горевал.
Подошел официант. Видно, что-то особое разглядел в этом юноше поэт, потому что спросил, читает ли он книжки, есть ли у него девушка.
- Пока, к сожалению, нет, – ответил паренек.
- Будет! – убежденно воскликнул Ветров. – Вот! Дарю тебе на свадьбу – будущую! – свою книжку стихов.
И написал: «Дорогому Павлу и… в день Свадьбы – от автора…».
- Вот тут, – продолжал поэт, – впишешь ЕЁ имя, а тут – поставишь дату». – Подарок в будущее. С пожеланием счастья.
- Сидел счастливый: стихи написаны хорошие, людям нравятся, рядом – любимая жена и муза, Луиза, в голове роятся замыслы… Пили зеленый чай – и опять говорили о стихах. Потом кому-то пришла в голову мысль: надо, чтобы Ветров написал об этом кафе – о «Матрице» в Крылатском. Поэт отсел за пустой столик и забыл обо всем: «Матрица… Мать… Материя… Что такое «Матрица»?.. Матрица – старица…»
- Через какое-то время он читал стихи, а официант, принесший что-то мясное, вместе с нами слушал. Потом ушел и почти бегом вернулся: «А вы не можете переписать и подарить нам? Мы в кафе эти стихи повесим».
- Поворчав, что переписывать ему труднее, чем писать, поэт все-таки сел и выполнил просьбу. На беловике вышло не так красиво, как в черновике. Посокрушался – и поставил подпись. Кто мог подумать, что это будет последний автограф?
-
- Говорили о следующей – тринадцатой! – книге стихов. О пьесе, которая вынашивалась уже два года – пора, мол, писать, все продумано, осталось сесть и делать. Это было главным и больше всего занимало поэта. О грядущей операции – вскользь: неважно все, что не касается творчества. Так думал Анатолий Ветров, и с этим соглашалась его жена: Луиза знала цену этой убежденности. Умела быть надежной опорой на земле для поэта, витающего в других эпохах, одержимого идеей Красоты, судьбой России, желанием объять и понять весь мир, каждого человека. Ему было не до себя. Его не смущало, что нет денег. Нет? Заработаю: продам несколько сборников, плевать! Вот почему важно, что Луизе дан талант Музы, вдохновительницы. И Берегини…
- Мы расставались жарким июльским вечером около одиннадцати: счастливая пара спускалась в метро – одухотворенный поэт и его верная спутница, его Любовь.
-
- На следующий день поэт трагически ушел из жизни. На кладбище читали стихи. О стихах говорили и на поминках. Всем пришедшим проводить поэта на Ново-Фрязинское кладбище Луиза подарила последнюю книгу поэта. Она называется «Золотая моя гитара». В ней много стихов, которые просятся стать песнями. Собирались, но не смогли по разным причинам осуществить свои замыслы Андрей Петров (в архиве сохранилось его письмо, в котором отклик на присланные стихи), Александр Морозов, многие другие композиторы. Его стихи ценили драгоценные собеседники: критики Валентин Оскоцкий и Игорь Золотусский (говоря о поэте, он сказал, что поставил ветровскую книгу «Россия» на полке рядом с Есениным и Рубцовым), писатель Юрий Бондарев (позвонил, поблагодарил за подаренную книгу и его оценка: «настоящий поэт» – позволила Анатолию Ветрову послать мэтру роман в стихах «Надежда Карелина»), артист Армен Джигарханян, профессор Александр Миронович Ушаков, писатель Эвард Радзинский, музыковед Святослав Бэлза. Среди собеседников поэта были попутчики, случайные знакомые – мужчины и женщины, юные и в летах, совсем неискушенные подчас в поэзии или искусстве. Особенно нравилось Анатолию Ветрову разговаривать с детьми. Его запоминали надолго…
- Временами он выпивал, временами – пил. Все-таки трудно ждать, когда тебя признают поэтом. Особенно свои, братья-поэты. Он многих из них любил и ценил, умел отделять хорошие стихи от не слишком ласковых их создателей. Не обижался. А если обижался сгоряча, то тут же отходил. Был добр, великодушен и нежен душой. Знал за собой горячность, писал, себя порицая: «Такой большой и невоспитанный ребенок»… Любил – и не мерил какой-то одной меркой. Каждый ведь – особый, неповторимый. Умел любить, умел прощать нелюбовь к себе. Верил: полюбят когда-нибудь потом. Обязательно. «Ничего, всё еще впереди! – беззлобно говаривал. – Будут меня и читать, и петь».
- Я тоже так думаю: всё еще впереди!
-
- А вот издатели, издательские люди относились к Анатолию Ветрову с теплотой и бережностью. Мудрый Георгий Владимирович Пряхин, директор издательства «Художественная литература», стены которого помнят посещения Михаила Шолохова, грозное постукивание палкой Павла Антокольского, искрометные рассказы Ираклия Андроникова, творческие нашествия поэта и скульптора Виктора Гончарова, пение поэта Николая Тряпкина и мистический, диковинный образ Николая Глазкова, – так вот, Георгий Пряхин, узнав о трагедии, закручинился : «При таких стихах странности Ветрова извинительны». Это он сказал поэту совсем незадолго до кончины, что вот появятся деньги у издательства – издаст. Важно, что успел сказать это поэту ПРИ ЖИЗНИ.
-
- Когда расходились с поминок, заехали к поэту домой. Две кошки с котятами, воспетые в стихах, не менее воспетый Рекс, за окнами – любимая Загорянка, две ели, березки, птичье пенье, тишина. Кабинет – это тумбочка с черновиками и сигаретами около кровати, на ней Пикуль: «Реквием последней любви». Вторая тумбочка – архив. Еще книги на полках до потолка. Пианино, на котором книги и рукописи. Стол. Две картины: сирень и зимний пейзаж. Русский такой. Совсем как хозяин. Выпили воды из колодца. Почти собрались – и вдруг звонок Луизе. Звонил Михаил, водитель автобуса-катафалка. Луиза подарила ему книгу Ветрова. Тот отнекивался: книг, мол, не читаю, тем более стихов. Оказалось, это он и звонил спустя часа три. Открыл книгу – и зачитался. Извинялся, говорил, что, если можно, другую ветровскую книжку хотел бы… Мы стояли рядом, слышали. От этих слов щемило. Наворачивались слезы. Но они вселяли надежду: поэта будут читать, не забудут. Русский человек на доброе слово памятен.
-
- Жаль, братья поэты как-то не очень рассмотрели своего товарища: мол, кто умер-то – не Пушкин, не Лермонтов… А ведь погиб Человек. Поэт. Носитель большого и нежного сердца, которое оставил в своих добрых стихах нам. И ничего не взял взамен. Ни гроша. В тряпичной клетчатой сумке почему-то оказался писательский билет, последняя книжка и мобильник. Ничего больше.

Критик и редактор Татьяна Шеханова