как знала

мне себя тогда было очень жаль.
знаешь ли,
одиночество, стрессы
тоска по родному городу.
а у тебя  - да кто там –
горничная?
стюардесса?
встречи или новые проводы?

знаешь, здесь на меня никто не кричал,
никакой «правдой» не унижал
не рылся в мыслях сотней осиных жал
здесь без тебя немыслимая свобода
нет, я не верю тебе – ты по мне не скучал.

а ты год от года
будешь только стареть,
жаловаться на погоду
боясь умереть
без веской причины, без повода,
без зрителей и прочего безутешного сброда
а между тем ты очень уж много куришь – с кем-то и для кого-то
и виски твои уже начинают седеть.

я в этом городе – волком
только-только очеловечиваюсь
говорю, скрадывая издёвки
никому не нанесла еще душевных увечий
я почти потеряла сноровку
в колкости,
в меткости подбора острот
куда уж мне до твоих высот
у тебя пропущенных вызовов – больше двухсот
от меня – и я, зарекаясь, звоню по новой

и теперь, рассыпаясь в вежливости парчовой
и прочей пыли,
я понимаю, какими мы были –
грубые,
беспричинные и никчемные.
стрёмные – ужасное слово, но для нас как раз.
забываю прелесть неправильного порядка фраз,
слов, звуков, прикосновений
забываю от глупости или от лени
и от чертовой кучи прозрений

и, силясь покинуть это болото,
я знаю, что вряд ли когда-то
у меня в этом городе будет кто-то
к кому бы меня тянуло с такой же силой
а если и да,
он будет меньше, чем ты, холоден и пассивен
и более ценен
и я сама стану менее агрессивной.