О рождении трагедии из души музыки Ницше

 Музыка есть «несдержанное излияние бессознательной воли» /Ницше/. Примерно то же можно сказать о трагедии. Безусловно, так мог выразить свою мысль философ. Но Ницше, в первую очередь, писатель, для которого важен сюжет и метафора как средство наиболее адекватного выражения темы. И музыка и трагедия есть элементы искусства. Поэтому сюжет книги Ницше «Рождение трагедии из души музыки» есть вовсе не искусство, а сама жизнь и он создает в этой книге философию жизни, для которой /как для всякой философии/ на первом месте стоит вопрос об истине, о человеке, о диалектике познания. Ницше определяет истину как волю, которая есть «феномен саморегуляции субъектом своего поведения и деятельности» /Энциклопедия философии, ХХ век, с.147/. Последнее определение есть интерпретация, которая была сделана позже. Но она не могла бы удовлетворить Ницше как писателя. Сюжет «истина» требует метафоры и Ницше находит ее в греческой мифологии. Дело в том, что имя главного мифического бога Зевса переводится с помощью арабских корней и обозначает «Истина". /Н. Н. Вашкевич «Системные языки мозга»./ Это уже соответствует теме книги Ницше. Более того, Зевс имеет двух сыновей- Аполлона и Дионисия. Дионисий по своему характеру полностью соответствует философии жизни Ницше. И с позиции нигилизма Ницше абсолютизирует Дионисия. Я не согласен с абсолютизацией философии жизни Ницше по двум причинам. Первая, «Истина» филологически находится посредине между Аполлоном и  Дионисом, и это есть Зевс. Вторая, нигилизм Ницше можно рассматривать как первое отрицание в диалектической логике Гегеля, но для завершения познания требуется еще одно отрицание.

Литературное произведение всегда выражает какую то позицию автора. Нигилизм Ницше есть позиция оценки. С позиции диалектической логики такую позицию можно рассматривать как первое отрицание в законе познания «отрицание отрицания» Гегеля. Мода на нигилизм была распространена в Европе как раз в то время, когда Ницше приступил к своей литературной деятельности. Эта мода охватила и Россию. Достоевский оказал свое влияние на Ницше. Не удивительно, что из двух богов греческой мифологии Аполлона и Дионисия Ницше больше понравился Дионисий. Более того, Ницше абсолютизировал его образ, хотя и развил вплоть до мифотворчества.

Отличие Ницше от Аристотеля в понимании трагедии заключается в том, что трагедия Ницше совершается на сцене жизни, а у Аристотеля - на сцене театра, в результате, не человек, пройдя потрясение испытывает очищение, а общество людей, которые испытали трагедию в жизни в масштабах наций и народов, измученные масштабными насилием и горем, переходят к пересмотру своего мировоззрения и требует пересмотра позиций своих мыслителей.

Лессинг метко говорит, «в реальной жизни люди иногда слишком зависимы от жалости и страха, иногда слишком мало» трагедия приводит их к добродетельным и счастливым намерениям». Трагедия обеспечивает «катарсис», здоровый выход на наши эмоции жалости и страха …»

Анализ музыки привел Ницше к мифологическим образам, но воля музыки отвлекла его от изложения собственной философии. Нигилизм Ницше получил интерпретацию в дионисийстве, что в дальнейшем привело к реальным трагедиям в реальной жизни, хотя Ницше был не единственным нигилистом в 19 веке.

Ницше использовал также образ Дионисия в качестве идеала для «Человека». Занимая позицию нигилизма /отрицания/, Ницше сделал правильный шаг в постижении сущности диалектики самой философией. В результате, он стал одним из пяти выдающихся философов конца 19 века. Но в конце своей жизни он осознал, что нужен следующий шаг. Эту работу взяли на себя философы 20 столетия. Однако, без этого первого шага /самого трудного, потому что первого/ было бы невозможным для философии дальнейшее развитие. Хорошо сказал Горький – «Безумству храбрых поем мы песню!»