Чарли Чаплин вышел из кино

"Чарли Чаплин вышел из кино..."
                О. Мандельштам


В мировом кино печальном, может быть,
кто-то крутит в кинозале вашу жизнь,
и стрекочет, как кузнечик, ваша тень,
загораясь, исчезая в темноте.

Я и сам хожу в такое же кино,
мне не страшно, что вокруг меня темно,
только жаль, что невозможно разглядеть
с кем бы мне разговориться, с кем сидеть.

Посмотрю на "океанский" котелок,
как он бегает все время наутек,
как шустрит да попадает все впросак,
на лице превопросительнейший знак.

Как он тросточкой играет на ходу,
как кондуктору болтает ерунду,
слёзы льет его хохочующий рассказ
и в цветок уходит до еврейских глаз.

Полицейские за ним бегут-бегут,
а асфальт под ним пружинит, как батут,
гайки галками влетают прямо в рот,
принимает дело странный оборот:

не даётся будто женщина кровать,
ни на ней и не под ней ему не спать,
а ложиться прямо так на половик,
съев на ужин со шнурками черевик.

Сам собою куролесит сюртучок,
не хрустальный землю топчет башмачок,
пусть не каждый столь изящен в котелке,
а башмак-то всем, пожалуй, по ноге.

Обернусь - и не умна, и не глупа,
а за мною чарли чаплинов толпа,
за спиною чарличаплинский народ,
за полтинник Чарли войско соберет!

Да и сам бегу я тоже, как и он,
и улыбочка то сахар, то лимон,
среди чаплинов меня не разглядеть,
я смогу его башмак сейчас надеть.

Чарли вертится в высоких зеркалах,
Чарли падает на вымытых полах,
Чарли с ходу прыгает в вагон,
мы за ним, мы не устали от погонь,

хоть погоны нас унылые страшат,
всё ж погонщики ужасно нас смешат, 
то бродяжки мы на свете, то жиды,
всё кузнечики такие же, как ты.

Чудный Чарли, черно-белый человек,
на тарелке осьмигранный общепит,
честный Чарли, под простынкой твой ночлег
на коленях каменных храпит.

В темном шарфике, измучанный зимой,
Чарли с мальчиком идет ко мне домой.
Мы немые, Чарли - не немой,
Чарли, darling, говори со мной.