Письмо

Евгений Петров — псевдоним писателя Евгения Петровича Катаева, одного из авторов знаменитых романов об Остапе Бендере “Двенадцать стульев” и “Золотой теленок”. Во время войны писатель погиб при возвращении на самолете из Севастополя в Москву. По воспоминаниям брата Евгения Петрова, Валентина Катаева, не менее известного писателя, эта трагедия была не случайна. Евгения буквально преследовала цепь трагических событий, всего на волосок отделявших его от смерти...

Все началось еще в детстве, когда Женя с друзьями-гимназистами на старой шаланде решил совершить морское путешествие из Одессы в Очаков. Ребята попали в страшный шторм и чудом остались живы. Позже он надышался в гимназической лаборатории сероводородом, и его насилу откачали на свежем воздухе. Во время путешествия по Италии в Милане Евгения сбил велосипедист. В финскую войну снаряд угодил в угол дома, где он ночевал. Уже во вторую мировую войну писатель попал под минометный огонь немцев. Наконец, трагическая гибель в 1942 году... Смерть будто ходила за ним по пятам. Но вот недавно радио Би-би-си, ссылаясь на английскую газету The Guardian военных лет, поведало сенсационную историю, связанную с именем Евгения Петрова.

...Переехав в 1923 году в Москву и начав сотрудничать с различными журналами, молодой журналист Евгений Катаев вел большую переписку и стал коллекционировать марки со своих же писем. Делал он это весьма замысловатым образом: отправлял письмо на какой-нибудь не существующий адрес в разные города и страны. Позже конверт возвращался к нему, украшенный экзотическими марками и штемпелями с отметкой “Адрес неверен”.

В апреле 1939 года он отправил письмо, которое повлекло за собой целый ряд странных событий. На этот раз Катаев-Петров решил потревожить далекую Новую Зеландию. Он придумал город под названием Хайдберд-вилл, улицу Ратбич, дом 7 (на удачу!) и адресата — Мерилла Оджина Уэйзли. Текст письма был написан, естественно, по-английски: “Дорогой Мерилл! Прими мои самые искренние соболезнования в связи с кончиной дяди Пита. Прости, что долго не писал. Надеюсь, что с Ингрид все в порядке. Поцелуй от меня дочку. Она, наверное, совсем уже невеста... Твой Евгений”.

Письмо было отправлено с Главпочтамта как заказное и срочное. Прошло более двух месяцев, а послание назад все не возвращалось. Решив, что оно затерялось, Евгений Петров уже и не надеялся получить конверт с редкими новозеландскими марками. В конце лета письмо все же пришло, но другое. Это был ответ из Новой Зеландии, и обратный адрес оказался идентичным тому, что он придумал, когда писал свое послание некоему Мериллу Оджину Уэйзли. В конверте также лежала фотография, где крепкого вида мужчина обнимал... самого Евгения Петрова. На обратной стороне имелась надпись: “9 октября 1938 года”. Но Евгений Петров никогда не был в Новой Зеландии! И ему не был знаком этот человек на фото.

“Дорогой Евгений! — недоумевая, читал он. — Большое спасибо за соболезнование. Прости за задержку с ответом. Нелепая смерть всеми нами любимого дяди Пита выбила нас из колеи на полгода. Мы с Ингрид часто вспоминаем те два дня, что ты гостил у нас. Глория совсем большая и уже ходит во второй класс. Она до сих пор буквально не расстается с мишкой, которого ты ей привез из России. Не забывай, пиши нам. Твой друг Мерилл”.

Посмотрев еще раз на дату, стоявшую на фото, писатель покрылся испариной: ведь именно в этот день его увезли в больницу в тяжелейшем состоянии — у него было запущенное воспаление легких. Несколько дней Евгений Петров был без сознания, врачи не скрывали от родных, что шансов выжить у больного практически нет...

Чтобы как-то разобраться с этим мистическим случаем, Петров снова написал в Новую Зеландию, но ответа так и не дождался. А вскоре началась вторая мировая война...

С первых же дней войны Евгений Петров, военный корреспондент, то и дело летал на фронт. Друзья отмечали, что он стал замкнут, задумчив, будто предвидел, что жить ему осталось недолго, а шутки, казалось, и вовсе перестал понимать. В 1942 году самолет, на котором он летел в район военных действий, пропал. И только спустя годы сын известного писателя Аркадия Первенцева обнаружил в семейном архиве документы, проливающие свет на обстоятельства трагической гибели Петрова. В тот день Первенцев вместе с ним находился в самолете и стал очевидцем его гибели. Вероятно, самолет разбился из-за того, что летчик самовольно изменил курс, и полет проходил в условиях постоянного риска быть атакованным истребителями противника. Он был сбит немецкими “мессершмиттами” и врезался в землю. Спаслись несколько пассажиров — военные корреспонденты, которые спали на откинутых десантных скамейках.

Здесь в этой мистической истории можно было бы поставить точку, если б не второе письмо, пришедшее на московский адрес Евгения Петрова из Новой Зеландии. Вдове писателя его перевели. В нем Мерилл Уэйзли восхищался мужеством советских людей, стойко переносящих все тяготы войны, и выражал беспокойство за жизнь самого Евгения: “Я испугался, когда, гостя у нас, ты стал купаться в озере. Вода была очень холодной, но ты только шутил и говорил, что тебе суждено разбиться в самолете, а не утонуть. Прошу тебя, будь аккуратней — летай по возможности меньше”...

Антон Харитонов   09.08.2012 23:14   •   Заявить о нарушении