Буря Столетия

Истории этой, давно уже нет,
Но то, что случилось живет
В сердцах и в словах, этот горький урок
Мы все в городке, островка Касл-Рок

В нем люди рождались и в нем умирали
В нем тайны поныне живут
И те, кто тут вырос, раньше играли
Но время придет, они тоже умрут

Народ здесь спокойный, тихий и добрый
Друг другу помогут всегда
И малый и старый, родной и знакомый
Случись будет что-то, помогут тогда

Но, как-то по радио им передали,
Что Буря Столетия движется к ним,
Что хуже, чем эта, они не видали
И что-то еще приближается к ним

И вскоре со снегом пришел человек
С тростью в правой руке
В глазах его черных застыл прошлый век
Лицо, так спокойно, как грех

Вы дайте мне то, что прошу я у вас
И молча тогда я уйду
Но если откажите, сверкнул черный глаз
Смерть и мученья, вас вскоре найдут

Снег тихо падал и он подошел
К дому старушки одной
Взглянул на него и забор перешел
И в дверь постучался рукой

Старушка открыла и молча взглянула
В эти пустые глаза
И сердце ее забившись кольнуло
Смерть за нею пришла

Рожденный в грехах
Рассыпься в прах
Рожденный во лжи
В ад ползи!

И с мертвым спокойствием
Трость вверх поднял
И с жаждой убийства
Он в глаз ей вогнал

Тело откинул и двери закрыл
Снял одеяло и молча укрыл
И дальше вглубь дома он тихо пошел
Песенку вслух напевая он шел

У чайника ручка,
У чайника носик,
За ручку возьми
И поставь на подносик

Мальчишка чудной по улице гнал
С баскетбольным мячом сам с собой он играл
И медленно к дому он подошел
И праздник в душе его сразу ушел

На дом посмотрел и тихонько пошел
Со страхом в душе говоря
Что нет никого там, кто был, тот ушел
И страх на секунду прошел

Он дверь приоткрыл, заглянул не спеша
И сразу душа его в пятки ушла
На полу возле ног было тело старушки
Одеялом прикрытое около кружки

Вдруг из комнаты голос раздался загробный
Словно вопль младенца во чреве утробный
Ты не будешь играть в баскетбол НИКОГДА
У тебя слишком кишка большая тонка

Мальчик вздрогнул и мяч его выпал из рук
Приземлившись издал не приятный он звук
Прочь из дома малыш побежал по скорей
По быстрее и дальше от этих дверей

Незнакомец сидел, попивая чаек
Вблизи лампы над светом порхал мотылек
Он пил чай и сидел, телевизор смотрел
Напевая под нос, свою песенку пел

У чайника ручка,
У чайника носик
За ручку возьми
И поставь на подносик

Малыш по дороге бежал и кричал
Что кто-то старушку убил с горяча
Окликнул его и сказал: “Что за крик?”
Мэр городка, господин Робби Билл

Малыш посмотрел ему прямо в глаза
Сказал, что старушка давно уж мертва
Сказал, что он в доме и он не ушел
Он тростью своей ей глаз проколол

Через час или больше
Народ уж собрался большой
А снег, все валил накрывая вокруг
Белой, густой пеленой

Мэр города вышел из машины своей
Направил он взор свой мимо дверей
Сказал, чтобы люди не заходили
А вдруг, что случись, то пусть уходили

Незнакомец сидел, телевизор смотрел
Внезапно он левую руку поднял
Пальцем руки, к себе мяч поманил
И тот не спеша к нему подкатил

Мэр города в комнату тихо вошел
Но странник от туда еще не ушел
Он молча взглянул на него и сказал
Что мама его теперь каннибал

Душа ее тихо в аду догнивает
Сыночка она там в земле поджидает
Сказал: “Что не помнишь, как было тогда?”
Когда с проституткой, ты пробыл три дня

А мама твоя в тот день умирала
И сына она к себе призывала
Молила Иисуса, чтоб сын к ней пришел
Но он проститутку себе предпочел

Мэр выбежал прочь из адского дома
Чтоб больше не слышать от туда ни слова
Через час или два, незнакомца схватили
И в камеру тотчас его посадили

Дайте мне то, что прошу я у вас
И молча тогда я уйду
Но если откажите, тогда я для вас
Смерть и мучения преподнесу…