На пушкинском бульваре фонтан огнями брызжет

Античная беседка.  Костёл.  Каштанов кроны.
Но реконструкций жёстких всё не проходит страх.
На ветреном рассвете опять орут вороны
и тополя шуруют ветвями в небесах.

Пней не осталось даже от срубленных деревьев,
стройбандам – эх! – привольно в прославленном Крыму;
никто ведь и не спорит, что Ялта – не деревня,
но урбанизм чрезмерный курорту ни к чему.

На Пушкинском бульваре фонтан огнями брызжет,
чего здесь ни случалось, – лишь память я качну:
носил я раньше шорты, теперь таскаю бриджи,
а завтра, может,  клёши опять носить начну.

А встреч любовных, встреч всех – и не припомню даже,
мерцали светлячками глаз любящих зрачки,
Селена, интригуя, нескромное что скажет,
да глушат её сплетни сентябрьские сверчки.

На Пушкинском бульваре Краснов жил – архитектор,
другие люди жили, – ни вам чета, ни мне.
Когда страна большая меняет строя вектор,
не избежать развала стабильности в стране.

Но всё-таки, но всё же: костёл, беседка, кроны,
фонтан огнями брызжет, гуляют млад и стар,
а  что орут вороны, на то они – вороны,
пускай орут, коль выжил наш Пушкинский бульвар.