От дикости, да к дикости

Набравшись трезвой силы и отваги,
Я выдаю себя за дворянина и купца,
Беру значительную часть святой бумаги,
И выдаю жизнь, тяжелей железа и свинца.

В смертельной битве деткой за свободу.
Со связанными  кистями двух рук…
Могучей..., но беспрерывно молюсь богу!
Мыслями мастеря, отбиться самострел и лук.

Как, надоело… кланяться… господству,
Во всех я католических интригах, сам господь!
И ни чьему не отношусь я родству…
Я просто дорожная… и свалочная плоть.

И даже, не багаж я, папенькин, я знаю!
А от кого ж владею разным языком…
Сижу я связанным в чулане и гадаю,
А от какого ж рода народился дураком.

В смертельной битве за свободу,
Со связанными кистями двух рук и ног,
Молюсь, я в ярости не богу, а народу,
Чтоб вызволил бы кто из плена, да помог.

Как надоела служба служить богу…
Мне бы в актёры! Можно на войну…
Ну, кто же вызволит из плена, а? Дорогу,-
Ей богу,  накатать…
Сравняв всю борозду к раю.

И бросил я молиться, стал отшельником!
Телеги на дорогах повстречав…
Укрывшись  чёрным   можжевельником,
Я стал ругаться дико одичав.