Рок

Все же есть на земле непонятная, чуждая воля -
Чье-то пульсобиенье
В седой глубине,
И в оскалах ветров с разных румбов и разных сторон,  -
Что скользит за спиною в пучину,
И взглядом недобрым впивается в спину Майоля.
И крадется по тусклому блеску,
Где играми детскими занят Армстронг.

Пулеметы остыли, заглохли моторы, закончились крики,
Перепаханный артподготовкой клубится рубеж,
Кто-то песенно-звонкий, горячий, усталый, безликий,
Из свинцового сердца направлен оптическим бликом,
Камуфляж на спине разрисует цветами гвоздики.
Он мосты поджигает
И рубит канаты надежд.

Ну а если не здесь?
Непременно дождется, помедлит.
Не имеют значенья ни сотни парсеков, ни тысячи верст.
 Ты всплываешь наверх, чем-то стиснутый тысячемерно,
Возвращаясь из пасти голодной глубокой каверны
Почему же таким на земле предлагают лишь петли,
И безумием крестят далекие россыпи звезд?

Даже в той глубине, самой темной и самой бездонной,
Что-то вспыхнет алмазом, и космос взволнует до самых краев.
Аплодируют стартом с  Земли космодромов ладони.
После ядерной дремы в степи поднимается донник
И колышутся ласты -
Ярко-голубоглазый,
Молодой,
Океану навстречу стремится Майоль.