Мой путь к Богу. Продолжение

МОЙ ПУТЬ К БОГУ

ПРЕДИСЛОВИЕ К СТИХУ
Это случилось 24 июля в Храме Воскресения Христова около метро «Сокольники». Молодой парень зашел в церковь, плюнул, сморкнулся. А молодой парень рядом не выдержал и дал ему в морду несколько раз. Я хотел тоже, но вмешалась охрана, вывела того идиота из церкви. Я пожал защитнику церкви руку.
Я думаю, Пуси Райт борется не против церкви, а против народа, потому что церковь уходит в философию, а для нас это место святое как общение с Богом и материльно. То святое, что осталось для нас.
Сосбвтенно, этот план разрабатывался в кабинетах ЦРУ, потому что так развалили советскую власть. И разваливают прежде всего в очернении образов Ленина, Сталина. Того святого, что было у нас в вере этой власти. А здесь просто светлое, чистое в душе хотят растоптать, втоптать в грязь. Будьте вы прокляты!

Храм Воскресения в июле,
В «Сокольниках» крестили где,
Где Бог был не как мир иллюзий,
А так как в храме, так везде.

И вдруг как будто мир весь спятил,
Что сзади парень молодой
Вдруг плюнул, высморкался на пол,
И в морду дал ему другой.

Ах, мир святого духа церковь,
Где не могу я допустить
Мир высшего чтоб исковеркать,
Чтоб в грязь втоптать нас, опустить.

В курятнике нотариальном
Враги нам Пуси Райт снесли,
Крича: «Потерь материальных
Ею они не принесли».

Так разрушали Византию,
Что подсыпали в кубок яд,
Так действовать им не противно,
Нет Византии. Те ж стоят.

Мы с Лениным святым стояли
Сильнее в правде их свобод,
Раз к стенке ставил сук тех Сталин,
То крепче в правде был народ.

Что не священник, то философ,
Материй высших рассуждать,
Мне не до высших тех вопросов,
А здесь у Бога постоять.

Мать, тетя здесь меня крестили
Меня, где добр мир до того,
Что Бог казался мне всесильным
Как мир хорошего всего.

Доренко с РСН, кто продал
Россию до того, что смог
Народ наш обозвать холопом,
А я здесь человек, где Бог.
Я не агрессор, я не странный,
А мне священны чувства те,
Прочь руки из того пространства,
Где я пред Богом человек.

Здесь мысли кто из нас спасется,
Что что ни шаг – тебе запрет.
Раз в царствие попасть придется,
То и к соблазнам воли нет.

А если так, то Богу верить
Как в то, что здесь кто друг и брат,
Что чувство это выше смерти,
Чтоб безучастием предать.

Двадцать четвертое июля
В том парень веру не предал,
Что дух святой не мир иллюзий,
Тому, кто топчет, в морду дал.

Пред Пуси Райт мы не насмарку,
Не хамам слава и почет,
Когда идут, чтоб в мир наш харкнуть,
Что либерал он. Ты ничто.

А мой мир стал у церкви узок
В ответ что Пуси Райт дать смог
Он в морду для меня тем русский,
Нет места Пуси Райт где Бог.

Не вмешивающихся много,
Кто в мыслях жив не жив такой,
Я погубить во имя Бога
Что душу. И тем я живой.

И для меня все в церкви свято,
Крест более, хоть Бог распят,
Кто жив распявший как проклятье
Что на кресте кто высший брат.

Вновь пусть какой-то идиот
Сюда когда-нибудь придет,
То встречу так как идиота,
Кто  против церкви как народа.