Прогулка в детство

                Прогулка в детство
 
                По сказке Ханса Кристиана Андерсена Снежная королева»

                Во времена былые, в Дании далёкой,
                Жил сказочник, и звали его Ханс.
                Жил небогато Андерсен, неброско.
                Но сказки до сих пор волнуют нас.

                Читаю ныне сказ о Снежной королеве,
                Виденье живо полнит разум мой.
                Я вижу листик на познаний древе,
                Пока он чист, заполнен будет мной.
                ***
                Когда-то тролль в лесной чащобе жил,
                Был одинок он, злобен, безобразен.
                Он кривды зеркало однажды смастерил,
                Мир, отражённый в нём, он был ужасен.

                Имел тот тролль своих учеников,
                Они повсюду это зеркало носили.
                Поднять его хотели выше облаков,
                Итог печален чем: они его разбили.

                По свету разлетелись тысячи осколков,
                Кому попали в сердце, а кому-то в глаз.
                Вот древний прародитель кривотолков,
                Мир  искаженным видим мы подчас.

                И нам уродливое кажется прекрасным,
                А в красоте уродство видим ныне мы.
                Не оттого ли люди глубоко несчастны,
                Одним из тех осколков в глаз поражены…

                Мои раздумья ныне вовсе не об этом,
                Историю о дружбе в стих я превращу.
                Там мальчик девочкой спасён из плена,
                Как это было – рифмой вам перескажу.
                ****
                Где-то в городке увы, нам неизвестном,               
                (Название теперь нам не дано узнать).
                Когда-то жили дружно дети, Кай и Герда,
                Цветы весной любили в ящиках сажать.

                На верхних этажах детишки жили,
                До осени их крыша – райский сад.
                К зиме цветы они в дома переносили,
                Две дивных розы им дарили аромат.

                Зима на них через окно смотрела,
                Они в мороз могли благоухать.
                И стая белых пчёл в окно летела,
                Их за стекло не научили проникать.
               
                Была конечно же у пчёл тех королева,
                Все помнят, Снежною она звалась.
                На розы и детей она всегда глядела,
                Ей в мир уютный этот не дано попасть.

                Она, совсем не знавшая тепла любови,
                И не умевшая увы, ни с кем дружить.
                Из зависти детей решила перессорить,
                Или навек друг с другом разлучить.

                Пришлось на время отложить те планы,
                Вмешалась в планы жизнь, пришла весна.
                Ведь холода, они друг мой непостоянны,
                И до зимы она в край северный ушла.

                Когда цветник на крыше вновь ожил,      
                Пришла беда негаданно, нежданно.
                Осколок зеркала, наверное случайно,
                А может нет, но Каю в сердце угодил.
               
                Второй же в глаз мгновенно впился,
                Забылось то, что он в былом любил.
                То кривдой мир внезапно исказился,
                И взор мальца горящий тотчас поостыл.
               
                Он стал насмешлив, груб, надменен,
                Теперь глядел уж он на Герду свысока.
                (Бог упаси нас, коли в сказку верим,
                Иметь в своём дому такие зеркала).

                А Герда плакала, ей это было странно,
                В слезах и грусти той прошла весна.
                Прошло и лето, то, которое желанно,
                И осень, вслед за ней пришла зима.

                Однажды Кай решил на санках покататься,
                Пошёл туда, где собиралась детвора.
                (К саням любили дети прицепляться,
                Машин дружок в помине не было тогда).

                Да, получилось так, в разгар того веселья,
                Проехал кто-то в белых словно снег санях.
                Глазели дети, прицепиться к ним не смея,
                А Кай посмел, ему теперь неведом страх.

                За ними следом, веселясь, он долго ехал,
                Но понял вдруг, остался город позади.
                И тут мальчишке стало не до смеха,
                А санки продолжали в даль его везти.

                В санях конечно же сидела королева,
                Она недаром столько времени ждала.               
                Те санки быстро в снегопад летели,
                Навеки изменилась мальчика судьба.
                ***
                Всю зиму Герда тихо слёзы проливала,
                Сказали ей тогда; Кай утонул в реке.
                Зима же правду знала, но она молчала,
                В даль уходя, секрет доверила весне.

                Увы, он умер – Герда солнышку сказала,
                Не верю в это – ей ответил солнца свет.
                Весна тех слов его ничем не отрицала,
                Надежды лучше ничего на свете нет.               

                Воспрянув, Герда к речке побежала,
                «Прошу, ответь же мне: его ты забрала?»
                Но безучастно речка в даль бежала,
                А в плеске волн ей слышалось: не я.

                В задумчивости Герда в лодку села,
                Увы нам, лодка не привязана была.
                Всё думала, что ей волна сказать хотела?
                А лодку незаметно прочь река несла.
            
                Когда ж на берег Герда выйти захотела,
                Заметила вдруг: лодка посреди реки.
                Плывёт, послышался смех злого тролля,
                Ему мы скажем: – ты смеяться погоди.

                Ну да, на поиск брата названого Герда,
                Забыв про страх, самоотверженно пошла.
                Быть может что-то ныне помню я неверно,
                Не страшно это, вы поправите меня.

                Припоминаю ход дальнейших приключений,
                Ей в той дороге столько вытерпеть пришлось.
                Давно уж позабылись те, былые слёзы,
                Вела вперёд её надежда, а не злость.

                Так вот: река в даль лодку эту проносила,
                В цвету весеннем плыли мимо берега.
                Сидела Герда в лодке, вдруг она решила,
                «Быть может речка к Каю отнесёт меня».

                Река текла вперёд, и лодку дальше уносила,
                Восторг дарили видом Герде берега.
                Теплом надежда ей уверенность дарила,
                Найдётся милый Кай, не потеряется сама.
                ***
                Но вот теченьем лодку к берегу прибило,
                Она увидела на нём тот дивный сад.
                Дорожка от калитки к домику спешила,               
                Калитка эта охранялась парою солдат.               

                Тогда ей показалось вдруг - они живые,
                Их принялась она на помощь звать.
                Из домика старушка спешно выходила,
                Той лодке помогала к берегу пристать.

                Конечно же старушка Герду приютила,
                Спросила: почему ты здесь, совсем одна?
                Рассказ тот слушала, её не перебила,
                Поесть тех спелых вишен в домик позвала.

                Когда её про Кая девочка спросила,
                Она ответила: он тут не проходил.
                И Герду в свой уютный домик проводила.
                Поскольку тёплый дождь заморосил.

                Да, в том саду всё было дивно мило,
                Казалось будто в небе радуга цвела.
                То место время стороною обходило,
                Околдовать старушка девочку могла.

                Полюбоваться ей цветами предложила,
                Они красивы, могут сказки говорить.
                Старушка та дружок конечно же хитрила,
                Хотела чтобы Герда с ней осталась жить.               

                Да, фея добрая та колдовать умела,
                Волшебный гребень забытья она взяла.
                Причёсывала девочку, а Герда вишни ела,
                И понемногу забывала про свои дела.

                Поскольку гребень сделал своё дело,
                Уснула девочка, старушка в сад пошла.
                Избавиться от розовых кустов она хотела,
                Чтоб вспомнить Кая Герда ныне не могла. 

                Настало утро, скоро девочка проснулась,
                И в свой цветник её старушка отвела.
                Природа им навстречу мило улыбнулась,   
                Ведь в нём сошлись все года времена. 

                С восторгом Герда средь цветов резвилась,
                С зарёй вечерней в домик спать она пошла.               
                И много, много дней блаженство длилось,
                Но смутная тревога в думы грусть несла.

                Казалось Герде: в цветнике том не хватает,
                Давно знакомого любимого цветка.
                Увидела она - на шляпе роза расцветает,
                (Старушка та, увы, рассеянной была).

                Кусты надёжно те попрятаны, на шляпе,
                Теперь дружок не стёрта ею дивность та.
                Эх фея старая, по сути ты – растяпа,
                Тем дивность этих чар рассеяна была.

                Весь день без отдыха искала Герда розы,               
                На них намёка даже так и не нашла.
                Устав, присела, капали на землю слёзы,
                В том месте выросли два розовых куста.

                Кусты те с радостным восторгом обнимая,
                Она тепло тотчас же вспомнила свои.
                И в то мгновение вновь подумала о Кае,
                Спросила розы: не видали там его они?

                Нет, он не умер, розы так ей говорили,
                Внизу мы были, но его там не нашли.
                Её раздумья быстро-быстро побежали,
                Я тут замешкалась, пора мне в путь идти.
               
                Перед дорогой она садик обходила,
                Заглядывала нежно в чашечки цветов.
                Поочерёдно все про Кая расспросила,
                Из них никто не знал кто он таков.

                Они свои ей сказки-грёзы говорили,
                Их пересказывать теперь не стану я.
                О да, они прекрасными все были,
                В них не было того, чего она ждала.

                Историй этих Герда слушать не хотела,               
                Надежда ныне снова в даль её звала.
                Старушка удержать девчушку не сумела,
                Открыв калитку Герда в даль босой ушла.
                ***
                А за калиткой лета не было в помине,
                Стояла поздней, грустной осени пора.
                Ах столько времени напрасно упустила,
                С такою мыслью Герда шла, и шла, и шла…

                В дороге мерзли и болели её ножки,
                Она совсем не собиралась отступать.
                С ив градом осыпались желтые листочки,
                Но Герда знала что должна путь продолжать.

                Устав идти вперёд, она присела отдохнуть,
                Неподалёку на дорожке ворон прыгал.
                Не подходил он, но и не хотел вспорхнуть,
                Тянул всё шею, будто что-то слышал.

                Вот он решился, и сказал ей: здравствуй,
                По-человечьи плохо мог он говорить.
                Но не остался к виду Герды безучастный,
                Куда бредёт одна, хотел её порасспросить.

                Всю жизнь свою она ему пересказала,
                И в свою очередь могла его спросить.               
                Не видел ли когда почтенный ворон Кая?
                Он мог здесь прошлою зимою проходить.
               
                Ответил умный ворон: «может быть,
                Он ныне во дворце живёт с принцессой.
                Тебя он видимо теперь успел забыть,
                И он давно уже не выглядит повесой».

                Обрадовавшись вести этой доброй,
                Хотела Герда мигом во дворец бежать.
                Но оглядев себя, осталась недовольной,
                Сказал ей ворон: «надо ночи подождать».               

                Так долго мрак со светом вёл борьбу,
                Сгустилась мгла, на время жизнь затихла.
                Пришла пора идти теперь ей ко дворцу,
                Вокруг прозрачной пеленою тишь повисла.

                Идут к вратам входным безмолвные три тени,
                Ах милый Кай, сомнений нет в душе – он тут.
                Вот только бы дверные петли не скрипели,
                На звук тот стражи мигом стражи прибегут.

                Замок не скрипнул, дверь пред ней открылась,
                Казалось Герде – всё, теперь мечта её сбылась.
                По тёмным залам сны беззвучно проносились,
                Вдоль стен куда то дрёма тихая кралась…

                Напрасны страхи, всё прошло благополучно,
                В принцессы спальню Герда тихо пробралась.
                Катились радостные слёзы по щекам беззвучно,
                Твердил ей разум то: потеря вновь нашлась.

                Увы друг мой но диво ныне не свершилось,
                Кровати в спальне, лилий дивных два цветка.
                С затылка принц похож, но радость испарилась,
                Когда коснулся лампы тёплый свет его лица.

                Читатель, ты давно уж видно догадался,
                В чём дело: перед нею был увы, не Кай.
                Но принц на редкость добрым оказался,
                Сказал он девочке: «напрасно не рыдай».

                От шума и принцесса ныне сон забыла,
                Пришлось суть поиска им вновь пересказать.
                Сперва её высочество птиц каплю пожурила,
                Потом за доброту решила им награду дать.

                «Ах ты, бедняжка», Герде так она сказала,
                В пути невзгод немало испытать пришлось.
                Меж тем ночное время тихо продолжалось,               
                Да, Герде спать в кровати принца довелось.               

                За день тот долгий очень девочка устала,
                В тепле глаза слипались, и постель мягка.
                Но перед тем как ей заснуть, она сказала:
                «Благодарю за то я, много в вас добра».

                Когда пришла пора ей утром пробудиться,
                Её одели в бархат, атлас, шёлка гладь.
                Сказали: можешь ныне с нами оставаться,
                Но милый Кай, его ей должно отыскать.
                ***               
                Через неделю запрягли коней в карету,
                Ей дали шубу, муфту, - проводили в путь.
                И вновь она поехала вперёд: искать ответы,
                Ведь друга Кая должно ей домой вернуть.

                Когда карета тёмным лесом проезжала,
                Раздался меж дерев лихой разбойный свист.
                Её прислуга тотчас в леса глубину сбежала,
                Так быстро даже вольны ветры не неслись.

                Забыл сказать вам я, была карета золотою,
                А злата блеск извечно привлекает тёмный люд.
                Нет, друг мой, не закончу сказ я этою главою,
                Вот только мысли капельку в себя придут…

                В руках разбойников девчушка оказалась,
                Казалось бы: тут дивной сказочке конец.
                У атаманши ихой дочь росла – старалась,
                Взяла себе девчушку, в том с ней спора нет.

                Она сказала Герде: «будешь жить со мною»,
                По воле запретила тотчас слёзы проливать.
                «Коль недовольна буду в чём-то я тобою
                Могу в служанки злющей матери отдать».

                Знакомую историю вновь Герда рассказала,
                В душе разбойница ко всем была добра.
                Пусть тайно, Герде ныне сопереживала,               
                Помочь желала, жаль; не всё она могла.

                Да, был у маленькой разбойницы зверинец,
                И жил в нём говорящий северный олень.
                Когда предложен Гердой был ему гостинец,
                Сказал он: «видел Кая я в тот самый день.

                Когда во снежном вихре санки пролетали,
                В тот край где Снежной Королевы был дворец.
                Метели след полозьев тотчас заметали,
                В тот край дружок пути и ныне человеку нет».
               
                В тиши тому рассказу девочки внимали,               
                Блестели странно в этом сумраке глаза.
                Вслед санкам белым мысли их бежали,
                Да их теперь уж им догнать никак нельзя.

                Тем временем в лесу стремительно темнело,
                Хлебнув вина мать атаманша спать пошла.
                Она через мгновенье громко захрапела,
                В тот миг разбойница к оленю подошла.

                Она спросила: «знаешь ты в тот край дорогу?»
                «Да мне ль не знать, ведь это родина моя».
                Она продолжила: «теперь пойдёшь на волю,
                Попутно Герду подвезёшь ты в те края».

                Олень был рад словам тем несказанно,
                Была одежда Герде тёплая возвращена.
                Разбойница решила муфточку оставить,
                Взамен ей рукавицы матери своей дала.

                Потом она дала ей окорок, два хлеба,
                «В дороге долгой этой будешь ты сыта».
                Был вьюк привязан быстренько к оленю,
                Вот ею наконец на волю дверь отворена.

                «Ну всё, беги, да береги в пути девчонку»,               
                Олень пустился тотчас во всю прыть.
                Легко ему скакать в родимую сторонку,
                Былой неволи мрак он тотчас мог забыть.
                ***
                Летел как молния он через пни и кочки,
                По лесу снежному, болотам, тем степям.
                И небо стало вдруг от облаков свободно,
                И в нём родились дивные столбы огня.

                Олень сказал: «встречает тем сиянием,
                Забыв разлуки время ныне родина меня.
                Та самоцветность неба в радость дадена,
                Тем край любимый мой приветствует тебя».

                Без остановок он бежал и днём и ночью,
                Хлеб съеден был, уж не осталось ветчины
                К избушке привела их та незримая дорожка,
                Олень сказал: теперь в Лапландию пришли.

                Избушка низкая - жильё лапландки,
                Старушка эта тоже к ним была добра.
                Рассказы выслушав, сказала: «эх, бедняги,
                Ведь цель конечная пути так далека…

                Там - где у снежной  королевы ныне дача,
                Уж издавна живёт подруга добрая моя.
                Ей на сухой треске могу весть обозначить,               
                Увы; до Финмарка дорога будет нелегка».

                В тепле согрелась Герда, попила, поела,
                Уж в сумку с записью положена треска.
                Старушка сумку пуще глаз беречь велела,
                К спине оленя девочка привязана была.

                И вновь олень помчался словно ветер,
                Дарило небо вновь глазам столбы огня.
                Далёкий путь был взгляду незаметен,
                Вперёд теперь оленя интуиция вела.

                По бездорожью мчался северный олень,          
                И напрямик вела его полярная звезда.
                В избушке финки вовсе не было дверей,
                Да, ей служила входом - выходом труба.
               
                Зато в избушке той всегда жара стояла,               
                Её хозяйка без одежд почти была.
                Чтоб Герде дурно от жары не стало,
                Она с неё одежду мигом всю сняла.

                Оленю тоже лёд на голову положен был,
                Весть на треске она три раза прочитала.
                Тот «свиток» ей в котёл опущен был,
                Ну да, у финки ничего зазря не пропадало. 

                Олень свою историю сперва ей рассказал,
                Потом о приключеньях девочки поведал.
                Она молчала, только взгляд её мерцал,
                Пока он говорил, ему и слова не сказала.

                «Ты долгой жизни добрым опытом мудра,
                Одною нитью ты четыре ветра свяжешь.
                Ты мощь ту вольную их Герде можешь дать,
                Неужто в этой просьбе ныне нам откажешь?»

                «Ей не поможет сила дюжины богатырей,
                Отнять у Снежной королевы друга Кая.
                Ему в чертогах ледяных та жизнь милей,
                Пока осколки те из глаз и сердца не изъяли.

                Теперь и впредь ей мощь у нас не занимать,
                Она в том поиске уж обошла полмира.
                Любовь поможет Герде Кая ныне отыскать,
                Она сердец в былом так много исцелила.

                Она одна теперь способна удалить осколки,
                Из сердца мальчика, из тех холодных глаз.
                Коль не по силам это, ей мы не поможем,
                Ведь Снежной королеве мои чары не указ».
               
                В сторонку финка тут оленя молча отвела,
                На голове его тот лёд для виду поменяла.
                Её речь тихая та Герде не была слышна,
                А вот оленю еле слышно так она сказала:
               
                «В двух милях впереди - сад королевы,
                Скорее девочку туда теперь ты отвези.
                И у куста на коем много красных ягод,
                Её оставь, оттуда ветром прочь беги.

                Сказав слова те, на оленя Герду посадила,
                Олень быстрее ветра бросился бежать.
                Сапожки, рукавицы шубку Герда взять забыла,
                Но быстрый бег оленя было ей не оборвать.

                Когда же до того куста он спешно добежал,
                Сам в тот же миг как вкопанный остановился.
                И с тёплой той спины он Герду тотчас снял,
                Поцеловал её он, напоследок прослезился.

                Затем стрелой помчался наш олень назад,
                А девочка  совсем одна осталась на морозе.
                Ни рукавиц ей ни сапожек негде взять,
                И ни заплакать, вмиг замёрзнут эти слёзы.

                Она вперёд бежала быстро; что есть мочи,
                Навстречу нёсся снежных хлопьев полк.
                Они не с неба падали пришли из долгой ночи,
                И нет того кто б рать ту победить помог.

                Живые хлопья приближаясь – вырастали,
                То снежной королевы всё отборные войска.
                Живою белизной той девочку они не испугали,
                Молитву «Отче наш» теперь она прочла…

                В том жутком холоде пар тёплого дыхания,
                Мгновенно превращался он в густой туман.
                В густом тумане появились светлые создания,
                Ступив на землю, ангелочки стали вырастать.       
               
                И превратились в грозных ангелов могучих,
                В блестящих шлемах, с копьями в руках.
                Неисчислимый сонм их вновь образовался,
                И войско снежной королевы потерпело крах.            

                Они к чертогам снежным Герду проводили,
                Под взглядом огненным стал холод отступать.
                У тех ворот ее на землю ангелы спустили,
                Вернулись на небо, обязанности исполнять.
                ***
                А чем был занят милый Кай всё это время?
                Вот это мы теперь попробуем узнать.
                Да, он давно дружок забыл о доброй Герде,
                И потому теперь не бросился её встречать.

                А стены тех дворцов – из вечных льдов,
                Озарены тем дивным северным сиянием.
                Проделаны в них входы волею ветров,
                Но холодны те залы ледяным блистанием.
   
                Да, королева не боялась вовсе холодов,
                Сама она была холодным тем созданием.
                Владычица льдов и бескрайних тех снегов,
                Недолговременны дружок её завоевания.

                В огромной этой главной тронной зале,
                Кай без движенья, будто неживой сидел.
                Но пальцы льдинки так и сяк передвигали,
                Он слово «вечность» вновь сложить хотел.

                Лицом от холода почти он ныне почернел,
                Но мысль о холоде его давно не донимала.
                Он эти поцелуи королевы получить посмел,
                И льда куском его живое сердце стало.

                Да, королева, уходя она ему тогда сказала,
                «Коль сложишь слово, сам себе ты господин».
                И подарить за то коньки и мир  пообещала.               
                Но он никак не мог теперь его сложить…

                А Герда проходила ныне в ледяные залы,
                Их охраняли неусыпно буйные ветра.
                Она вечернюю молитву громко прочитала,          
                Ветра затихли, тотчас внутрь она прошла.

                Войдя в зал тронный Герда Кая увидала,
                Та радость встречи беспредельною была.
                Сквозь слёзы Герда громко прокричала,
                Кай, милый Кай – тебя я всё-таки нашла!

                Те слёзы лёдяное сердце живо растопили,
                А жар любви осколки тотчас растворил.
                И те воспоминанья Кая тёплые настигли,
                На Герду он своё вниманье обратил.

                Да, он был несказанно рад её увидеть.
                «Ах Герда, милая, где до сих пор была?
                Так долго ты за мной не приходила,
                Как смог попасть я в те безмолвные снега?»

                И Герду заключил он тотчас в крепкие объятья,
                В его глазах живой огонь любви пылал.
                И разбежались льдинки те в задорной пляске,
                А танец слово то из них заветное собрал.
 
                Сказала Герда: «друг мой, ныне ты свободен,
                Теперь и впредь нас королеве уж не удержать».
                Был взгляд её надеждой и любовью полон,
                Пришла пора безмолвность эту покидать.

                Вдвоём пошли они обратною дорогой,
                Путь для двоих друг мой и легче, и добрей.
                Кто детям помогал, желали в жизни им удачи,
                У Герды оказалось множество друзей.

                Да, им обратный путь короче показался,
                Открыто улыбалась им навстречу жизнь.               
                Надежды дивный свет повсюду разливался,
                Дарило небо им не облачность а синь.

                Так и пришли они в родной свой город,
                По лестнице к знакомой двери поднялись.
                И лишь тогда заметили уж вырасти успели,
                Входная дверь им проскрипела; наклонись.