Русское

1

Покуражились как, а все мало:
Солоней бы могла быть капель...
Ива плакала, иве ломало
Стан —
               да разве услышит метель?

И березе — просить ли у бури
Хоть бы капельку милости, хоть...
Может, ангелы в небе уснули
И не гаркнет над ними Господь?

Не уснули, конечно. Конечно,
Сам я, увалень, сам виноват!
...Поутихло — и вновь на крылечке
Закурил и смотрю на закат.

А ведь завтра наступит иное,
Не до курева, дело — табак.
Что ж мне делать, оконце курное?
Упаду на колени — раскрою
Душу этим и тем, как кулак.

2

Птицы меня окликают?
Нет, о своем, о своем
Плачутся хладному краю,
Падая за окоем.

Так вот, наверно, и Богу
Я понапрасну молюсь.
Только чужбина в итоге
Или пропащая Русь.

Так вот итогам последним
Зря отовсюду кричу,
Край мой, остывший, как ледник,
Скол, не подобный лучу.

3

Свист малиновки, дальние всхлипы —
Это ливень ушел за поля,
Это светятся в роздымях липы
И растроганно плачет земля.

Молодая моя! Я желаю,
Чтоб иссякли все муки твои,
Чтоб шуршали июньскому краю
Славу —
               даже твои муравьи.

Даже конюх — угрюмый возница
Иль идущий со смены шофер,
Даже тощих суглинков крупицы,
Кои выморил пышущий жор.

А уж эта малиновка, а уж
В бриллиантищах царь-соловей...
Выйдя за небо светлое замуж,
Ты им первым по полной налей.

4

Мысль моя, пока сыта покоем,
Не о ражих думаешь в углах,
А о том, как топка за рекою
Заутрела — обещаньем благ.

Благодарствую тебя, хмельная,—
Может, это ты дрова зажгла,
Прикорнув устало у сарая,
Где репьи, скотинушка и мгла.

Вот уж и пора на клевера ей,
Вот уж и несет она рога
От сарая — в необъятность рая,
Что не сметан, к радости, в стога.

Ах, спасибо, я еще покаюсь
Во грехах — как в тучах по реке,
Я еще в туманах искупаюсь —
В молодильном, теплом молоке.

5

И крапивы и мяты вдоволь,
И роса выедает глаза,
И черней дымохода вдовы,
Но над ними — рань-бирюза.

Ввечеру и ее приструним?
А вдову, а глаза любви?..
План — закон. Старикам ли, юным,
Не купавшимся в смерч-крови.

Вишь, как много ее гуляет
Из конца в конец,
                всё — концы...
Хоть начала ты, моя злая,
Переплавила б на венцы!

Раздала б их направо-налево,
Как ни дико — уже затем,
Что живем. И что Жизни Древо
На дрова не свели совсем.