башмачник, который разут

девочка, у которой в теле восемь серёжек,
шла вдоль шоссе, прокуривая пространство.
пыталась как-то жизнь свою подытожить.
помножить любовь на жертвенность и коварство.
пыталась вспомнить, с какого числа конкретно
ей стало больно вдыхать этой слабой грудью.
а в городе было сыро, свежо и лето.
и ей казалось - другого лета не будет.
другой любви не будет, другого счастья.
другой наготы и лёгкости ей не выдадут.
уж лучше б она была вроде Иры и Насти.
простой и понятной, как дым сигарет на выдохе.
всё шла вдоль шоссе и думала что-то важное.
себе подпевала, забавно жестикулируя.
смотрела себе под ноги глазами влажными.
и очень хотела быть, пусть не Настей - хоть Ирой, но
ей двадцать два лета назад быть собой велели.
а быть вот такой собой - это тяжкий труд.
усталой душой шарахаться в юном теле.
себя ощущать как башмачник, который разут.
шоссе всю ночь ей сигналило и мигало.
и ноги устали, и Бог знает что ещё.
как было бы славно забраться под одеяло
и выспаться вдоволь, и новый начать отсчёт.
но чтобы стерпеть это всё - ста ночей не хватит.
ведь там, за плечами - огромный мусорный бак.
и чуть кто зацепит - опять это всё накатит.

ну, хоть не Настя, не Ира. спасибо. хотя бы так.