Не убий, не укради... не наступи на грабли...

(Беларусь)

           Часть 1. Первый урок

Чудес на свете множество, их не легко понять...
Забавную историю хочу вам рассказать.
...На стареньком заводике в неназванной стране
Сей тип работал слесарем, но пил на стороне.

Не веруя ни в Господа, ни в совесть никогда,
Тихонько подворовывал и жадничал всегда.
Коллег своих – бригадников – не жаловал совсем,
Носил на робе гордо он значок БРСМ*.

Хранился в личном шкафчике, что радовало глаз,
Портрет "вождя народного"– без рамочки, в анфас.
И хоть имелись на лице похмелия следы,
Хвалился наш работничек, что с мастером на "ТЫ".

Но старшие товарищи, на каверзы глядя,
Решили пролетарию внушить, что так нельзя,
Что надо бы работничку понятья уважать –
Не жадничать, не подличать, начальству не "стучать".

Однажды из спецовочки стащили, коль не бдит,
Виньетку электронную на трапезу в кредит.
И целый месяц дружненько по карточке шныря
Бригада преогромная питалась втихаря.

Явился тот из отпуска и, заглянув в ОТиЗ,
Едва не спятил начисто, порвав рассчётный лист!
И вот, не долго думая, схватил передовик
Кувалду тяжеленную, сорвавшись в дикий крик.

Погнался за злодеями и, на врагов глядя,
"Убью!" – кричал в истерике, слюною исходя.
Но быстро было выбито оружие из рук,
И символ пролетария стал бесполезен вдруг.

Работники доходчиво ответили ему –
Изрядно кулачищами вдолбили, что к чему.
"В большой семье не щёлкают",– промолвил бригадир.
Побитый и униженный, поплёлся он в сортир...

Бывает в жизни часто так, что нужно доказать,
Как заповеди Божии опасно нарушать.
Недаром бедный труженик на грабли наступил,
Урок тот горький нужен был, чтоб впредь не натупил...


       Часть 2. В камере смертников

Однако случай пакостный не шёл герою впрок.
И вскоре возродился в нём старинный сей порок.
Работу от конфуза ту он сразу поменял,
Но тяжкий смертный грех его никак не оставлял.

Очередным пристанищем стал новенький завод.
Решил работник правильно – уж там не пропадёт.
Но если суждено чего, то так тому и быть.
Надумал вновь на грабли он клешнёю наступить.

Устройства оборонные их цех исправно гнал
И жидкостью этиловой детальки промывал.
Японским морозильником снабжён был этот цех.
Хранил валюту жидкую там мастер, как на грех.

Смекнул старатель: надо бы стащить заветный код –
Намерился работничек сорвать запретный плод.
Весь день – с утра до вечера – готовился, не пил
И тёмной ночью труженик дежурить заступил.

Матёрого охранника счастливо миновал,
У мастера украденный, заветный шифр набрал...
Но часто козни дьявола мешают людям жить:
Сезама дверь волшебную забыл он закрепить.

Тринадцатое было ли проклятое число,
А может, кошку чёрную навстречу занесло,
Но чреслами огромными он камеру задел,
И сразу за старателем захлопнулась та дверь...

Уж никому неведомо, что слесарь испытал,
Когда в сорокаградусный морозище попал.               
Возможно, что видения в ловушке ледяной
Преследовали бедного и звали на покой.

Быть может, мнилась страшная и чёрная дыра,
Где спутники из космоса исчезли навсегда.
Или дворцы ледовые увидел, сумрак бдя,
Флажки красно-зелёные, дожинки** и вождя...

Что дальше было с грешником, нам не дано постичь.
Я думаю, с работничком случился паралич.
Хлебнул заветной жидкости – и в памяти провал.               
Но перед этим пожалел, что в жизни воровал.

Как стражник камеру открыл примерно через час,
Нежданно диво дивное его увидел глаз.               
Упала тушка скрюченно к охранника ногам.
Злодей свежемороженый сложился пополам...

Недолго холода герой в больнице пролежал,
И знаю я: в ловушке той почти не пострадал.
Да вот "хозяйство" подвело – знать, сильно околел.
Неужто с плотью справиться страдалец не сумел?..

Замяли случай тот чудной. Чтоб сильно не вопил,
Ему квартиру скоренько завод определил.
И понял пролетарий сей: жить нужно без греха.
Теперь любого угостит он кружечкой пивка.
----------------------------------------------

Мораль ясна. Кто победит ужасный свой порок,
Тому судьба благоволит и не оставит Бог...      
   
____________________________________
*БРСМ – современный белорусский комсомол.
** Дожинки – современный белорусский праздник урожая, инициированный властью.