Баллада о колдуне

Рожденный я под знаком Скорпиона,
В далекий век, отравленный чумой.
И смерти маг, не обойдя законы,
Младенца черной наградил душой.

В монастыре монахи воспитали,
Но Тьма внутри искрилась до краёв.
И сердцем стал я равнодушней стали,
Когда людскую впервые пролил кровь.

Меня изгнали из ордена монахов.
В глухом лесу нашел себе приют.
И с этих пор не ведал чувство страха.
В душе моей лишь демоны живут.

Я дал им волю, досыта напиться
Сердцами тех, которых я убил.
В мой дом вошла с величьем дикой львицы
Принцесса Зла - ликанов властелин.

Как хищный зверь, учуяв крови запах,
Пришла сюда, вкушая смерти страсть.
За ней стояли на сильных, крепких лапах,
Четыре волка, и каждый скалил пасть.

Покинув дом, ступая волчьим следом,
Спустились мы за Северным хребтом.
Где мраку свет отдал правленье небом,
Я в замке стал придворным колдуном.

Там, вдоль реки, за стенами твердыни,
Молился люд языческим богам.
И под Луной, раз в месяц смертью стыли
Семь жизней тех, что отводил к волкам.

В том замке был свободный, будто ворон.
Я убивал, и жил кровавым сном.
Но вот со мной случилось то, что вскоре
Зажгло восход в душе, сокрытой льдом.

Был праздный пир, и к нам со всех окраин
Примчалась, в ночь, всех оборотней знать.
С гостеприимством, согласно братству стаи,
Встречали, в замке, волков себе под стать.

Мне привести людей велят полсотни.
Без сожаленья выполнил приказ.
Но взор ее, средь всей добычи волчьей,
Во мне вскипел, как пламенем топаз.

Помимо всех людей, и прочей черни,
Привел я ведьму в замок. А в душе,
Я солнца луч, поймав в ладонь, последний,
Страсть укрывал в безликой темноте.

По воле рока брошен на распутье.
На той тропе застыл меж двух огней:
На растерзание отдать зверям колдунью,
Иль вырвать мне ее из гибельных сетей.

Под замком был подвал тюрьмой служивший,
И пленных там держали до поры,
Когда волкам, клыки всем обнажившим,
Вводила стража их "кровавые" дары.

Бесшумной тенью спустился по ступеням,
Я устремил на стражников свой взор.
Вмиг у волков сердца обледенели,
И звери гулко рухнули на пол.

Я дверь сорвал с петель небрежным жестом.
Шагнул вперед и ведьмы взгляд поймал.
Прочел я страх в глазах ее прелестных,
И тихим эхом, в полголоса, сказал:

"Я очень скоро, возможно, пожалею,
Что вас, сейчас, из замка отпущу.
Но, сквозь леса, бегите на тот берег,
Пронзая, в ночь, густую темноту.

Бегите прочь, не чувствуя усталость.
Бегите так, чтоб жизни сохранить.
Клыки волков прочны, как из металла.
Их цель, теперь - загнать вас и убить.

Ну, а с меня - попытка выиграть время.
Но знайте, мне не удержать их всех.
Ведь волк людей физически сильнее,
Хоть я и маг, но телом - человек!"

Оставив замок, в тумане, под горой,
К реке неслись, освобожденные из клетки.
И с каждым шагом, все ближе, слышен вой,
И, как под поступью хрустят сухие ветки.

Но лишь добрался до небольшой поляны,
Припав к земле, пять символов нанес.
Когда во мгле зажглись глаза ликанов,
Я гордым тоном, надменно, произнес:

"Ну что вы, стая, где же охотничий азарт?
Я, право, в вас уже разочарован:
Четыре мили вы нас гнали сквозь леса,
И забоялись парня, в черном балахоне?

Ну, где же вами обещанный мне Ад,
Коль я ослушаться посмею королеву?
Впервые жертва не попятилась назад?
Ну, кто в меня рискнет вцепиться первым?"

В руках зажглись шары каленых молний.
Не завершив прыжка, ударился о твердь
Один из "древних", магией сраженный,
В моих зрачках увидев свою смерть.

Разрезал руку, к траве прижал ладонь.
И мир иной в основах задрожал.
Погибших викингов поднял из Тьмы земной.
И вырвать им сердца ликанов приказал.

Вспылал огонь по рукоять клинка,
И пятьдесят мечей срезают силой воздух.
Тверда, как сталь, у викингов рука.
И мертвых вновь убить не так-то просто.

С Луны ниспали огненные спицы.
Свернулась кровь у тех, кто был сражен.
Рассудок волчий в агонии забился,
Окутан магией, пропитанной огнем.

На как бы мы отчаянно ни дрались,
А всех зверей убить мы не смогли.
И, вскоре, викингов на клочья разорвали,
Пришел черед вонзить в меня клыки .

Разорван бок. Из тела, постепенно
Нещадно силы магия крадет.
Стекает кровь предательскою лентой.
И воздух стал тягучим, словно мед.

Я был готов принять уже погибель,
Когда увидел ведьму пред собой.
Прекрасен лик, изящный стан богини,
А взор укрыт за черной пеленой.

Осталось восемь. В глазах янтарные огни.
И каждый зверь в движении застыл.
Сердца им выжгла ведьма изнутри.
Из мертвых тел поднялся черный дым.

На камень сели, поросший диким мхом.
Вдруг стала ведьма взглядом холодна:
"Пятнадцать лет, как ты, войдя в наш дом,
Семью забрал, осталась я одна.

Я поклялась, тогда еще, колдун:
Какой там путь судьба мне не начертит,
Но даже блеск проклятий черных рун,
Не сможет скрыть тебя от верной смерти.

Я не дала убить тебя ликанам,
Не потому, что ты достоин жить,
А чтоб самой, отравленным кинжалом,
Смертельный холод по венам запустить."

Острая боль сердце лезвием вскрыла,
Брызнула жизнь из уставшего тела.
Смерть, не спеша, мою книгу закрыла.
И лишь горечь улыбки на устах омертвелых…

Спустя три дня, поднялся из могилы:
Сверкали молнии, и разрывался гром.
А рядом старец сидел, листая книгу,
Чертая надписи невидимым пером.

"Ну что, колдун, как ощущение смерти?
Неплохо, правда, снова быть живым?
Ловить на коже холод ветра,
Вдыхая воздух, наслаждаться им?

Я вижу, ты немного удивлен,
И хочешь знать, конечно, кто я?
Когда ты только был рожден,
Я силы ведьм соединил с душою.

Я рядом был в ночь твоего рождения.
В тебе кипит большой потенциал.
Держись меня, мой дорогой приемник ,
Я научу тебя всем тайнам колдовства.

Ты можешь звать меня Толмиром.
Но нам пора отсюда убираться,
Ведь этот лес - владения вампиров,
И ночью здесь отнюдь не безопасно."

"Из того света был тобою возвращен.
С почтением готов твой опыт перенять",-
И улыбнулся я, надвинув капюшон:
"Но мне б, сначала, ведьму отыскать."