Мебеля

    БРА И ТОРШЕР

-    Ну, что, мон шер, -- спросил Торшер
Застенчивого Бра,
- Опять читали Бомарше
До позднего утра?
- Читал, мон дьё, -- подув в фужер,
Ответил мрачно Бра, --
- Шерше душе без Бомарше,
Открой шампанского уже!
-  За Пушкина!
-  Ура!

      ТРЮМО

Заунывно скрипело Трюмо:
Помогите!
Я больше не мо-о-о--
гу отражать, отражать,
Помогать вам себя наряжать.
Не желаю ни в профиль, ни в фас,
Ни в три четверти видеть я вас!
А желаю  само наряжаться,
И в своих зеркалах отражаться.
Ведь такое житье для Трюмы,
Молодящейся,
Хуже тюрьмы!

      УЛЬТИМАТУМ

Диванчик нервно топнул ножкой.
Он требовал, чтоб под него
Ходить  не смела больше кошка!
И чтобы без исподнего
На подлокотники не смел
Садиться, как бы ни был смел,
Никто, никак и никогда!
Чтоб оставляли иногда
Его в квартире одного
И не давили на него!

     ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ

И распахнув окно пошире,
Пока хозяев дома нет,
Гуляло кресло по квартире,
И погасило свет в сортире,
И,  на тахте одёрнув плед,
Оно о мире во всем мире
Молилось, стряпая обед.
За все труды одна награда -
Весь мир к тебе повернут задом.
И будь ты даже царским троном,
Забудь, как маленький нахал
В трусах и маленькой короне
На кресле в фантики играл.
И был к тебе лицом к лицу,
Гораздо чаще, чем к отцу.

5. КОВРИК И МАТРАС

- Глубокоублажаемый Матрас!
- Мда-с?
- Я был когда-то молодым,
И был паласом,
Мой ворсик  отливал  седым как дым
Атласом.
И вот, я просто коврик прикроватный,
Уменьшен в сорок раз.
Но все же обрамлен пушистостью занятной,
Под  вас.
Мы сочетаемся, мы в масть, и служим вместе людям,
Давайте вспоминать, болтать о снах и людях будем!
- Сравнил меня с собой! Ты – коврик,
Прости, приятель, половой -
А я – король перин!
Во мне математически расчитана
Любая из пружин.
Людей я не люблю. Они мне надоели.
          Да что ты можешь знать о людях, в самом деле,
Когда в глаза их не видал,
Ты под ногами их лежал.
И я скажу тебе – они ужасны,
Эгоистичны, злы и сладострастны.
И даже эти,
Как их...дети
Противней всех.
И их чудовищный, дурацкий визг и смех,
И гимнастические скачки на постели
Оставили глубокие воронки в моем теле.
Сны я не помню. И мечтать не стоит.
Забудь, половичок. Пустое...
- Отнюдь!
Когда меня, бывало, выбивали,
Сквозь собственную пыль я видывал такие дали...
Как хорошо, что на венец творенья
Есть у меня другая точка зренья.