Я ещё подпаду под твою интонацию...

Памяти Бориса Рыжего

Я ещё подпаду под твою интонацию, мелос,
как с дождливого поезда - прыг - позади города:
все банальности, кровь-нелюбовь переплавлю за смелость
умереть сумасшедшим всегда и весёлым всегда.
Как хотелось, чтоб музыка суицидальная,
как по зёрнышку - тропочка хрестоматийная,
интонация нервная, исповедальная,
как по насыпи - девочка полудебильная.
Всяк попутчик - запечный сверчок для темнеющей речи:
только топливо. Дробные стуки о край стаканА.
Позади остаётся страна: всё далече, далече.
Всё скучает она, всё кого-то ревнует она.
А о ком, а о ком - знает память голодная,
от беды и ума совершенно свободная:
шаг налево - откроет Америку,
шаг направо - устроит истерику.
- Ничего, успокойся, - шепчу, - это насыпь, открытая рана,
я под ней умираю во рву, но губами лежу-шевелю,
повторяю два слова, журча, как вода из-под крана:
умер, умер, люблю, - тишина, - умер. Умер. Люблю.