Мой путь к Богу

Ах, Бог, когда и камни хлеб,
Им поделился и не слеп, окреп.

Ах, Бог, чем поделиться с ближним рад,
И ты богаче во сто крат.

Ах, Бог, прорезавшийся в небе крест,
Когда скрепляет мир весь честь.

Ах, Бог, когда не кружево, ботинки,
А честь превыше благ на рынке.

Соблазнов в жизни много,
Но как без Бога?

Я перед Богом на коленях
Соблазнов как предательства пугаюсь
И каюсь.

Всяк за себя, но если с Богом будешь,
То открываются всем ценным люди.

Как пела Шульженко, что помнит
Пехоту, солдата девятой роты,
Что дал закурить,
Частицей души поделился,
Без этого не победить.

О как пронзительна сирень
Краснеет в этот день.
Как много того,
Что хочется так верить в Бога.

Как Бог спасает наши души,
Лишь веру б эту не нарушить.

Вот в небе крест прорезался и столько сини,
Как вера в то, что Бог всесилен.

Как тяжко жить, но в Боге так потребность,
Чтоб правде выжить
Воздуха глоток и вера крепнет.

Как воздух свеж, что вера в Бога есть,
Держали б небо церкви купола,
Не покачнулся крест.

Ах, девяностые, такие рожи,
Но Бог, чтоб выжить, тем дороже.

Так в церкви хор звучит, что вера больше, а не меньше,
Что крепче нет мужчин, чем здесь, и красивее женщин.

Я перед Богом на коленях
Молю, простил чтоб за гордыню Ленина,
Что как чиновник жил на маленький оклад
И тех давил, кто гад.

Я время сталинское помню это,
У тети с мамой были как,
Как жарили они котлеты.
Потом пошел я в школу, в школе ж мог
Как правду ощутить тебя я, Бог.

Как в церкви хор звучит, что звуки не вмещают купола.
И сила в правде бы до цели довела.

Мечта купается в просторе,
Она, конечно, не нова,
Но мир прекрасен от задора,
Что до сих пор она жива.

Качнулся только тонкий стебель,
Сверкнув жемчужною росой,
В нем отразилось сразу небо
Предгрозовою синевой.
И кажется мне то, что слышу,
Как глубоко природа дышит.
Как бьется в капиллярах сок,
Преображая мир в цветок.
Здесь кто-то по лесу идет
Невидимый, а ты не бойся,
Хоть черен от черники рот,
Бог защитит, когда есть совесть.

Как снимок белеет тросник,
В пылу его очарованья
К березе затихшей с признаньем
Как трель соловья я приник.

Ах, ты война, и было нам не горько,
Когда делились мы последней хлеба коркой.

Ах, Бог. Без Бога жизни нет,
Чтоб разглядеть жизнь эту свет.

Либералы обобрали, а Бог
Кто сплотить, чем осталось хорошего,
Сплотить нас мог.
Путин, и мы не беспутны.

Свобода, демократия друг перед другом,
Когда мы лебедь, рак и щука,
Что воз и ныне там,
А храм,
Когда мы слышим Бога, а не вякаем
Едины и со знаками.

Ах, Бог. Такая сладость
Когда труд и любовь приносят радость.

Бог на кресте распятье
Не защитили что как нам проклятье.

Во власти жадность чья, как меч Дамоклов
Над нами. Будь тот проклят!

Ах, Ахеджакова про Пуси Райт: «Спасите девок!»
Не в церкви, а в тюрьме пусть раздаются их припевки.

Ах, кто завидует богатству, слеп,
Когда есть хлеб,
А если вера в Бога есть,
То ты во много раз окреп.
Как образ матери на мир весь
С надеждой нашей чадом,
И верой, что не заслонит исчадье ада.

Как мир жесток,
Остался б веры в церкви в Бога хоть глоток,
Как жизни дух святой над смертью,
А Пуси Райт, чтоб растоптать, с концертом
Такими мерками, наш дух коверкать,
Что к ним в жестокости, чтоб обуздать,
Должна явить к нам милосерьем церковь.

Кричат, чтоб к Пуси Райт явили милость,
А что ж пред церквью, чтоб дух святой в нас
Не топтать не остановились?

Вот прорезается так в синем небе крест,
Что чувствуется тверже воля и крепче честь.

Вот поворот на трассе,
Перед глазами церковь
И расправляется душа
Как жизнью я ни исковеркан.

Осенний день. Все помню тетю с мамой,
В купели как меня крестили.
Спросил священник: «По своей воле?»
Я ответил: «Да».
На улице купили сливы.
Уж столько лет прошло,
Что мамы, тети нет, но лиловеют сливы.
Остался Бог. А Бог всесилен.

Все чистое надели на себя на Пасху
Так думать, жить, идти удобно
И в воздухе от кулича
Разнесся запах сдобный.

Пожертвовать душой во имя Бога,
Чтоб душу погубить,
Чтоб негодяя одного повесить,
Добру чтоб перевесить.

Вот в небе крест и мир хороший,
Что помню в прошлом все дороже.

Кто крестится, а сам ворует только,
Да будь ты проклят!

Сдавила жизнь так, как удав
Трещат что ребра не пугаюсь,
Чтоб выжить перед Богом на коленях – каюсь.

Вот в окнах сумерки,
Один хоть я не одинок. Не умер.
Крест как распятье. В том, что жив.
Была бы честь. Мотив. Один мотив. И жив.

Пусть ваше сердце не замрет,
Не задрожит рука,
Бог с вами пока.

Вот в окна пробивается рассвет,
Я перед Богом на коленях снова,
Что жив тем, что в душе я ощущаю совесть.

Дымится крепкий чай, не пресен хлеб,
Прорезался лишь в небе крест, и я окреп.

Сдавили обстоятельства, и кто б помог
Чтоб выдержать в борьбе за правду? Бог.

Вот церкви крест поглубже чтоб вздохнуть
И тверже суть, и крепче путь.

Вошел я в церковь, дух святой
Чтоб ощутить со всех сторон.
А Пуси Райт так в церковь ворвалась
Как смрад и вонь.

Нам представляют Пуси Райт теперь
Как милых девочек обманом,
А в церковь-то пришли они с охраной.

Ах, в церкви дух святой не согрешить хоть на немного,
А пляшет Пуси Райт как дьявол, чтоб в душе разрушить Бога.
А тронь – они вопят о милосердьи,
А как терпеть ту мразь, и в Бога верить?

Вот в церкви хор звучит, мир сводами подпер,
Так верится в тот дух святой,
Что победит добро.

Вот купола, что держат небо, в выси крест
И хорошо от веры, что Бог есть.

Хоть крестится – ворует кто ну что же,
Будь проклят он, кто крестится,
Живет же не по заповедям Божьим.

Я перед Богом на коленях,
А ближе из людей всех Ленин,
Что не мздоимствовал за стенами Кремля,
Не утаил от нас он ни рубля,
А как проклятье то, что до поры
Что крестятся над нами,
Кто патриоты заодно ж воры.

Ах, небеса, как сила сверху
Пред ней чувствителен как каждый лист,
Что как душой ни исковеркан,
Но как народ наш беден хоть, но чист,
Но к тем, кто нас обворовал заклятьем
Несу в душе своей проклятьем,
Вы меч Дамоклов,
Но с Богом выстоим,
Вы превратитися в говно,
Да будь ты проклят.

Святого нет, а Пуси Райт лишь на уме,
Там, где воров свобода честь в тюрьме.

«Свободу Пуси Райт!» - орут,
А в храме в следующий раз насрут.

Нам говорят жестокий Сталин
Те, кто Гайдар, те, кто Чубайс,
А недовешивать так стали,
Что люди в нищету попали,
А в церковь ворвались, и нас
Все учат: «Что там Пуси Райт!»

Они богаты эти гады
Как смрад то, что одно из двух:
Иль обобрать до нитки рады,
Иль растоптать наш дух.

То, что осталося святого
В нас, чтоб возвыситься до Бога,
Сказать то, что ничто народ
Втоптать в грязь хочет класс господ.

И так идет все, что ни сутки
Как демографии счета,
Бесправие ль иль нищета,
Для них, господ, то ради шутки.

Чтоб прекратить вновь этот срам,
А стать великим вновь народом,
Что наши души, то наш храм,
А дух святой то нам свобода.

Я перед Богом на коленях,
А выжить с правдой в генах.

А в этом мире ненависти, злобы
Одно есть чудо из чудес,
Что Бог не умер, встал из гроба
Любовью к нам вознесся и воскрес.

Мне это небо не испить,
А Бог глядит в том небосводе
Луч солнца что в воде дрожит
От счастья и свободы.

Дохнет туманом хвойный ельник
И тысячами игл пронзит,
А я пред елкой на коленках
Весь мир глядит как гриб стоит.

Ах, Бог, кто б мне помог,
Что в сокровенном нет иных дорог,
Где крест скрепляет честь
И не допустится обман,
Хотя бы Пуси Райт тот балаган
Как конь троянский
В церковь допустить
И то святое в нас убить,
Чтоб лапать
Святое, что не растерять ни капли
Нельзя друзья иль не друзья,
Но мы пока себе не врем, живем
Как дух святой, святая месть
Как нетерпимость к подлости, продажности
В чем ни на есть.
Тот страх святой, когда пугаюсь
В обличье сатаны той лжи
Тем я храню себя, в чем перед Богом каюсь.

Когда ощущаешь вкус неба и хлеба,
А душу скрепляет крест,
То кем бы ты не был,
Ты есть.
И если путь в вере ищешь,
То ощущаешь как клад
Материально нищий,
Что ты как никто богат.

Ах, Бог он вместе с нами,
Когда не в хлеб,
А обращаешь в крепость духа крепость камня,
Чтоб правду постигать окреп.

Ах, Бог. Еще лишь вздох,
Какое счастье, что не сдох,
И снова вздох сквозь все напасти,
Что все живу и верю в Бога. Какое счастье.

Ах, Бог. Жизнь как повесть
И надежда на Бога, что не утеряна совесть.

Ах, Бог, ах, сладкий миг как человечество
Погибнуть что хочу я за Отечество.

Пуси Райт в церковь зашла не с той ноги,
И мы остановить их слабы,
Когда-то разрешили собирать колоски,
Они отечество ограбили.

Если Пуси Райт не устроить суд,
Так в церкви в следующий раз насрут.

Нам внушают, что от Пуси Райт
Не пострадали материально,
А я хочу заверить ноатриально,
Что если дух наш святой, то
Не троньте то, чего народ достоин,
Как не пустое.
А если Пуси Райт сидит в тюрьме,
То значит в душе у нас есть святое.

Мой Бог как поле Куликово
Что Сергий Радонежский смог
Сплотить Русь тем, что с нами Бог,
И рабства сбросили оковы.