Ты ни мой, подсолнух золотой

Ты чужой подсолнух рыже - золотой,
ты чужой, чужой, мальчишка славный мой,
я в тоске слепой и день и ночь горю
и до сладко-горьких слёз тебя люблю.
 
Та, что рядышком с тобою хороша
и горит, горит огнём моя душа,
я обидой злою, горькою давлюсь,
пред иконкою из ночи в ночь молюсь:

- Отче наш, открой, прошу ему глаза,
ведь бывают же, бывают чудеса...,
пусть хоть раз поймает взглядом он мой взгляд,
не найдёт потом дороги он назад.

Обожжот его горячий взгляд, шальной,
и козлёночком пойдёт он вслед за мной,
закружу я, закружу, заворожу
и в алмаза ему небо покажу.

Я же тоже, даже очень хороша,
и, как ландыш нежный, майский я свежа,
я юна, ведь мне всего семнадцать лет...,
но сердито Отче мне сказал в ответ -


Не спеши ты,не спеши, птенец любить
и не смей, не смей с сердцами ты шалить -
он не твой тот мальчик рыже- золотой,
сердце он своё отдал давно другой.

У тебя, мой птах, ещё всё впереди,
видно стало тесно сердечку в груди,
подожди, придёт и твой черёд любить,
ты должна своим сердечком дорожить.

Ты не мой, мальчишка рыже-золотой.
Та, что рядом, пусть всегда будет с тобой,
хороша она до жути хороша,
и я верю, что чиста её душа.