Ах, эти женщины в очках

Ах, эти женщины в очках!
Итог природного явления,
Людской изъян - плохое зрение.
Но сколько шарма! Право - Ах!
Предмета  данного ношение
Не вызывает и сомнения -
Кто носит линзы на глазах,
Будь он хоть в юбке, хоть в штанах,
Тому, от самого рождения,
Неведом неученья мрак,
Бразды субъектного мышления
Он держит сам в своих руках.

А женщина в очках вдвойне
Смышленее себеподобных
(Пусть, от речей моих нескромных
Теперь тонуть в проклятьях мне,
Но это факт определенный).
К таким не слишком благосклонны
Блюстители всех "за" и "не",
Что правят, сидя на коне.
По мне? Так я бы все короны
Раздал бы женщинам "в уме".
Поверьте мне, что миллионы
Людей забыли б о войне.

Прожив, пускай, немного лет,
Безумных, но увы, коротких,
Я сделал вывод очень четкий,
Что некрасивых женщин нет!
Пусть в унисон мне вторят глотки,
Что, мол, бывает мало водки,
Любители таких побед,
Но я скажу, что это бред!
Здесь не причем объемы стопки
И крепких вин ассортимент,
Есть в каждой женщине красотка,
Есть в каждой прелести момент.

Непредсказуемо иной
Предстанет женщина пред нами,
Глаза закрыв свои очками.
Своеобразной красотой
Самоуверенной мадамы,
Непокоримая, как камень,
В согласии с самой собой,
Пленяет ум мужской любой.
(Известно - чем острее грани,
Тем потушить сложней порой,
Горящее соблазном пламя -
Владеть несбыточной мечтой.)

Лишь утихает шумный день
И уступает место ночи,
Устало потирая очи,
В укрытии домашних стен,
Очки, что днем нужны так очень,
Снимает женщина. Закончен
Тюрьмы стеклянной будний плен.
Другая женщина совсем;
И взор ее уже не точен,
И расслабляющая лень
Ей сны чудесные пророчит,
Переживаньям дня взамен.

И хочется блюсти покой
Ее, тревоги пресекая.
В очках одна, без них другая.
Ей дискомфорт привычен свой.
Всю жизнь со зрением страдая,
От злых насмешек негодяев,
Она, не ведая порой,
Двойной владеет красотой.
И я колени преклоняю
Пред каждой женщиной такой!
Пусть улыбаются, читая
Бездарный опус этот мой.