Движение 54 Студент Грузины

«Таких две жизни за одну,
 Но только полную тревог
 Я променял бы, если б мог!»

И. Ю. Лермонтов «Мцыри»

+++++++++++++++++++++++++++++++

С кем им сейчас предстоит встретиться, Студент знал хорошо. Банда вроде небольшая, пять человек, и в Москве почти неизвестна. Это и опасно! Поверьте, половина их друзей погибла именно вот на таких стрелках. С внешне ничего из себя не представляющими дилетантами. Не значимые, рядовые встречи.

На которых сразу стреляли! И обходились без всяких единоборств. Мелкие группировки часто и не спрашивали, с кем, как ты работаешь, гасили легко и метко. Кого в них только не было, кто там только не состоял! Даже бывший ОМОН. Поэтому на деле все гораздо сложнее обычных воровских «понятий». Что, кстати, давало в столице шансы не сидевшим, таким, как Студент или Бита.

На зоне определенно надо было принять чью-то сторону, ходить с кем-то где-то, что-то делать, болеть за общее, стремиться, а тут говори сам за себя, если сможешь. Тут, это тут, там, это там. И говорили! Часто -все, что хотели. И эта, и та сторона. Говорили и то, что надо, и то, что нет. Иногда несли такое, потом появлялись гробы. Это хорошо показал в фильме «Спец» уссурийский авторитет Виталий Бондарь.

- Ваш человек? А что вы его не научили, как с Людьми общаться?

Выстрел.

Так же было и в Москве. Постоянно стрелковались «правильные ребята» с отморозками. На стрелку микроавтобус вёл Манерный. Справа сидел Бита, забивал в рожки патроны.  Машина мчалась по маленькому шоссе параллельно МКАЛ. Если что, вы поняли.

- Ты красавец, - говорил Манерный. - Мне сказали!

- Чего?

- Рома начал интригу. Пошёл к тебе сказал, ты Манерного слушай, он сидел! Так?

Бита кивнул. Оружие он недавно сам пристреливал. Скиф на заднем сиденье играл теннисным мячиком. Бросит кистью резко в стену, поймает. Между прочим, на ходу не так легко.

- Было, - сказал бывший афганец. В нулевых, когда он присядет за чужое дело, с нами он тогда уже не работал, он выкинет номер, о котором будут вспоминать все зоны и весь ФСИН. Вечером, придя с работы, он перекинет через запретку доску и по ней уйдёт на волю.

- У нас полоса препятствий была труднее, - объяснит он на тайной квартире. Потом по чужому паспорту выедет в Германию. Далее его следы затерялись.

- А ты сказал, ну и что, он сидел, а я служил?

- Так точно.

- Правильно сказал, молодец! - Роме в бригаде не доверяли. Держали на случай мусульман. В Движении были дикие таджики. Секир-башка иногда грозила. А так Рома «Эфенди» был в Движении ни пришей к п...изле рукав. В родном Азербайджане его по блату в дворники бы не взяли, не то, что в ОПГ. Черемушкинский рынок был его потолок. Ну знал он предводителя курдов Борзани, и что? Когда тот сбежал из Ирана, работал дворником в Москве. Моя мама знала Шойгу, например.

- Какая разница, сидел, служил? - возмущался Манерный. - В тюрьме столько мразей! Главное, кто ты по жизни, а не «сидел, служил»!

Бита надел на голову балаклаву. На этом шоссе постов нет, но все же. Как известно, береженого.

- В войсках тоже! Начистили одному хлебало, были курсантами, он маме написал письмо! - Глаза Биты в прорези округлились. - Маме! Та начальнику училища. Потом приехала, всех собрали в ленинскую комнату, просила за сына. Вы его не бейте!

- А она ничего была, мама? - спросил Манерный. - Я один раз одну маму с дочкой вместе в Кунцево ой-ей-ей!

- Ничего, - сказал Бита. Ему начало не хватать воздуха. Знаете, как надо дышать в маске? Особенно шерстяной? Вдох с силой, выдох плавно. Здорово помогает. - У нас каждая была красивой. Стоял когда ветер дует. Были бедные, что там? Никуда их не пригласишь. Курсантская стипендия.

- Вам надо было что-то там соображать с оружием, - солидно сказал Манерный. - Загонять на волю пистолеты, патроны.

Бита поправил его:

- На гражданку! Мы так говорим, не на волю.

Манерный повторил:

- На гражданку!

И в декабре не каждый декабрист! Нет двух одинаковых Воров и двух одинаковых мнений. Мир неоднозначен, все мы меняемся! Автоматчик с положенцем сильно подружились. Не берусь утверждать, но возможно в годы войны Манерный бы стал на строну Толи Москвы, а не Варшавы, был такой патриарх воровского мира. Пошёл бы защищать Родину.

А тогда Манерный, дико устав от всей этого непрофессионализма новоявленных бандитов, содин раз взвился вот на такой «стреле»:

- «Под кем ходишь»?! Ходят все под богом, я работаю! С кем? С Датой Туташхия, кино смотрели? С этим абреком, знаете такого Вора? - издевался над всеми этими таксистами, сварщиками, собравшими свои бригады. Они велись на это и потом узнавали, что это за такой Дата Туташхия появился в Москве?

- Был такой фильм по одноименному роману Амиреджиби Чабуа, - отвечали им, народ реально угорал. - Про ХIХ век. Вы, ребят, встретились с призраком!

Студент вспомнил этот эпизод, мысленно рассмеялся. Лицом же не показал, сделал из него маску. Все-таки война! Если бы он разводил ту стрелку, он бы тоже не растерялся.

- Я граф Сегеди! - представился бы он. Был в том романе такой персонаж. Начальник жандармерии Кавказа. Пацану не в падло и под мента закосить. Надевал же Вячеслав Кириллович, когда грабил, милицейскую форму. Не нам обсуждать поступки Людей. Те бы тоже поверили.

- Ага, с грузинами, значит...С ворами, - гоняли бы после встречи они. - А какой Граф? Графа же закрыли, надолго! Мы по курсам. Ты за Графа говоришь, точно? Тебе знаком сам Граф? Мы его в лицо не встречали! Заочно слышали, есть такой Сегеди!

Примерно так могло быть дело. Все разводили всех как могли! Это были сильные ребята. Горские грузины! Когда они приехали в Москву, им были нужны стволы. Так они в один день, сделали знаете что? Они, договорившись, отняли у двух постовых табельные ПМы. Подошли сзади, дали по голове. Как писал один тоже грузинский писатель в книге про черное Движение «Чертово колесо», «лац-луц-ореро!». Возглас криминальной радости раздался у грузин. Про Грузию вообще отдельный разговор. Много видел там и хорошего, и плохого. А эти парни сидели на бюджете. Чтобы не трогать общак, проломили череп милиционерам. В центре города! Согласитесь, так сделает не каждый? На нашу стрелку ехали именно они.

продолжение следует

на фото: Юра «Грузин»