Братья Монгольфье

Братья Монгольфье поднимаясь над Западной Европой,
шлют воздушный поцелуй людям восемнадцатого века.
Дамы последней парижской моды внимательно смотрят
в лазурь, на миг оторвавшись от виртуозного флирта.

С высоты воздушного шара Европа, как на ладони:
за ходом всемирной истории бегут внебрачные дети,
Казанова увеличивает темп интимных отношений,
элегантно танцуют хореографические дуэлянты.

Эпоха в апофеозе. Капельмейстер клюёт близорукие ноты,
под сенью тропических фавориток монархи зевают,
порнографические письма пишут помпадуры
и развивают предварительные ласки калиостры.

Мир безупречен. Он сходит с ума, но сходит с ума остроумно.
Монгольфье наблюдают Вольтера - согнувшись от смеха,
он смахивает гусиным пером искромётные слёзы. Казалось
смех не умолкнет, восемнадцатый век не иссякнет

и можно будет без конца щипаться клавесином зимним,
носить громадные, научные причёски из архитектуры
и менуэт серьёзно танцевать, как куклы заводные,
покуда на плацу красиво маршируют прусские солдаты.

Но время свершило свой круг, Просвещенье уже на исходе.
Скоро скрипки споткнутся, и вступят военные флейты,
забубнит барабан, сломается механизм менуэта серьёзный,
танцоры падут и Барокко будет разбито, как ваза.

Прощай восемнадцатый век - безбожный, галантный.
тебя боле нет, но в памяти нашей будет как прежде
цвести Версаль и средь геометрических деревьев
ванильный ветер будет плавать, словно рыба.

Лети, лети воздушный шар и пусть звучит Барокко,
пусть происходит адюльтер на лоне возвратившейся Природы,
пусть Моцарт, сидя на ветке, всё дирижирует воробьями,
формальный пастух и пастушка целуются пусть бесконечно.