День Победы в Германии 1997 г.! сексъюмор

(Сборник "Великой Победе!") (рец.2)
День Победы в Германии! 1997 год.

    В 1997 году я, работая адвокатом в городе Волгограде, по предложению моей сестры, проживающей в Германии в городе Франкфурт-на - Майне постоянно с 1990 года, решил съездить к ней в гости и пригнать  подержанную  иномарку,  в хорошем состоянии, для себя. Мне  «на  хвост» решил сесть один знакомый волгоградский  «хохол», что бы  тоже пригнать себе иномарку, пользуясь моментом, купить  «не в тёмную», а с помощью моей сестры, которая в этом деле была ас, так как промышляла этим, строя свой бизнес. Всё бы хорошо, но за два дня до отъезда, когда были готовы билеты и визы  у меня и  «хохла», я  вдруг обнаружил… точнее не обнаружил своих водительских прав на автомашину. Они лежали вместе со  всеми документами в ящике мебельной стенки, попадались под руку, но были не нужны, так как я последних два года не водил машину. Прав я не нашёл ни дома, ни на работе, а ехать нужно, поскольку  иномарку мне сестра в Германии уже подобрала.
Я совершил действие, наверное достойное рекордов Гинеса: проехал на  своей иномарке всю Германию с юго-запада на северо-восток от Франкфурта - на –Майне до Франкфурта-на- Одере,  пересёк Польшу, Белоруссию, Россию до Москвы и от Москвы до Волгограда – без водительских прав. Но об этом я расскажу отдельно, а сейчас о  том, как я провёл День нашей Великой Победы в Германии.   
 Немцы тоже отмечают 9-е мая как праздник, но называется он у них «День освобождения», т.е.  – от нацизма. Нет, конечно торжеств, как у нас, потому что это ещё и напоминание о национальной трагедии. Но, кто желает – может не работать в этот день, предупредив руководство, или приобщить этот день к отпуску.
Мы с мужем моей сестры – Серёжей решили отметить День Победы с моим  товарищем, попутчиком  «хохлом»,  которому Серёжа обеспечил место в  интернациональной гостинице   немецких гастарбайтеров. Жили там: русские, белорусы, украинцы, молдаване, негры, югославы, турки,  а вот восточных  азиатов, как сейчас у нас в России, не видел.  По российским меркам условия там были исключительно комфортные с отдельными номерами, только душ был на этаже один женский и один мужской, так же и туалет.
Мы с Серёжей взяли спиртное, закуску и пошли к хохлу в общежитие. Поднимаясь по лестнице на  третий этаж гостиницы, на повороте лестничного марша мы встретили изумительную «картину»: у телефона автомата стояла,  болтая в трубку  симпатичная молодая негритянка, голая, видимо после душа, замотанная в махровое полотенце « от сиси до п…». Нет,извиняюсь, чуть ниже того места. Болтая, она не забыла оценивающе окинуть нас взглядом и продолжала тараторить по-немецки. Мы тоже осмотрели её оценивающе, а Серёжа даже – нагло, что её ничуть не смутило и мы, повернув на площадке лестничного марша стали удаляться от неё, но вдруг среди её немецкого речитатива  мы услышали … вставки отборного русского мата:
- Ни х… себе! – и дальше по-немецки, и   опять, - Ё… твою! – и дальше по-немецки.
Мы с Серёжей ухмыляясь переглянулись и Серёжа сказал:
-Своя в доску!
Мы подошли к номеру нашего хохла, постучали, но никто не открыл. Ещё постучали, подёргали дверь, но никто не реагировал. Мы помялись, спустились вниз, мимо негритянки, вышли на улицу. Многие сидели на лавочках вокруг здания. Серёжа увидел кого-то знакомого и подошёл, поздоровавшись с худенькой чернявой женщиной, присел, предложив и мне. Из разговора я понял, что эта женщина  регулярно убирает квартиру моей сестры с Серёжей. Это про неё мне рассказывали, что она молдаванка, учительница начальных классов, мать троих детей, не имея визы,  пробралась в Германию, нарушив границу,  через Одер из Польши в Германию под мостом. То есть проползла на боку по полке  металлического швеллера, шириной в 30 сантиметров. Живёт в Германии нелегально, обслуживая в качестве приходящей домработницы, нескольких клиентов и отсылает деньги домой, чтобы кормить семью. Они разговаривали минут двадцать на хозяйственные темы, а я оценивал обстановку. Во дворе по асфальту, по газонам и клумбам ходили дикие утки, подходили к ногам людей, совершенно без опаски. Подошла , вернее, подошёл красивый селезень и ко мне, я покрошил ему батон из нашей сумки и он стал есть прямо из моих рук. Это заметили другие утки и бросились ко мне. Серёжа всполошился:
-Ты, что, Васильич! Сейчас сбегутся сюда даже из соседних скверов все утки  и не только утки! И лоси и олени сбегутся! Тут не пуганные животные!
Мы поднялись и пошли опять в общежитие. Я спросил:
-Как же гастарбайтеры не съедят этих уток?
-В двадцать четыре часа их выдворят из  Германии и больше никогда они не попадут сюда, потому что будут в компьютере значиться «невъездными». Они живут здесь, постоянно помня об этом. «Шаг в сторону», даже, если окурок бросил не туда, прощайся с Германией навсегда. Турок  здесь больше,  чем немцев. Потому что они,  как дешёвая рабсила восстанавливали  после войны Германию и остались. Но они живут без гражданства, постоянно помня о том, что могут «вылететь» отсюда навсегда.
Мы поднялись на этаж, опять постучали в номер хохла, но безрезультатно. А время, как вы сами понимаете, было ещё не мобильно-сотовое, как сейчас.
Серёжа сказал:
-Мы сегодня не зря же «безлошадные»! Праздник есть праздник! Руль нам сегодня не грозит! Бутылка с нами, закуска тоже. Пошли тихонько присядем в парке, где поменьше людей, да втихую отметим, не теряя бдительности, чтобы  не  вылететь так же, как гастарбайтеры, потому что тоже до сих пор не имеем гражданства.
Присели  в укромном месте, чтобы нам было уютно, но и чтобы обзор был достаточным. Приближение к нам не только полиции, но и просто прогуливающихся граждан, для нас грозило бы  «проблемами». Немцы живут без проблем! И самая страшная угроза, которую можно услышать от немца, если ты что-то делаешь  не по закону или не по общепринятым  правилам, это: «У вас могут быть проблемы!»
Пока мы сидели с Серёжей в парке, тихо беседуя с бутылкой в сумке и тайком наливая и выпивая, он рассказал, что на мою сестру работали двое  «гонщиков» - настоящие хохлы с Украины. Сестра находила у немцев подержанные  автомашины, скупала  их, а эти гонщики, которых обоих было звать Володями, перегоняли их в определённое место, а когда их набиралось достаточное количество, то она  вызывала  из Литвы или из Украины трайлер и сдавала им свои приобретения по сходной цене. Так вот, когда сестра узнала, что у меня отсутствуют водительские права, то она надеясь на своих гонщиков решила, что мою поездку отменять не надо. Но один из этих гонщиков ухитрился отсидеть  шесть  месяцев в немецкой тюрьме и ему закрыли визу. Они поехали на Украину, чтобы возобновить визу, но вместо этого визу закрыли и второму. А сестра хотела, чтобы они мне догнали мою машину до Днепропетровска, а там я бы кого-нибудь из знакомых волгоградцев  вызвал бы, чтобы догнать её до дому. Но, теперь сестра в «цейтноте» без гонщиков – вся работа остановилась и мне придётся гнать машину без водительских прав самому лично. Поэтому она меня недели две поэксплуатирует в качестве  гонщика, чтобы набрать машины на  очередной трайлер,  потому что Серёжа ей не помощник – у него свой бизнес. Поскольку сегодня у нас ради большого праздника,  выходной, а завтра с раннего утра за руль, то сегодня надо «оттянуться»  по возможности и душой и телом. Поэтому он решил  повести меня в сауну. Хотя  я и противился, но сильно возражать я тоже не мог на положении гостя. Вечером мы пошли с Серёжей сауну. Оказалась она  для меня сюрпризом, т.е. «бесстыжей». И мужчины и женщины вместе и совсем голые. И что совсем ни к чему – дети тоже между ними, что я совсем не понимаю!   
Контингент посетителей был никчёмный! Где-то моего  возраста и старше, да ещё и некоторые с детьми. В общем-то я был доволен, что не было женщин, которые могли бы возбудить во мне мужское, потому что я бы со стыда сгорел. После душа мы  пошли в сауну. Серёжа предлагал в кабину 100 градусов, но я побоялся с непривычки. В 90 градусов я тоже не пошёл и пошли в 80-тиградусную. Серёжа предупредил меня о соблюдении личной гигиены, так как немцы привередливый  и щепетильный народ в этом плане. Значит, чтобы я даже случайно не касался никого своим потным телом, чтобы я сидел на лавке только на своём полотенце,  не брызгался и не капал своим потом на соседей. В кабине Серёжа полез на самую верхнюю скамейку, которых было штук шесть или больше. Я остановился где-то выше середины. На термометре было чуть меньше 80-ти градусов, но температура поднималась и ноздри  мои с непривычки,  с трудом вдыхали горячий воздух. Вдруг заходит в кабину негритянка  лет пятидесяти, полная , в чепчике сотрудницы и в кроткой юбочке, с   пышным, довольно упругим  бюстом и без бюстгалтера. В одной руке она в обнимку держала деревянное ведёрко- кадку с колотым  льдом. Она спросила что-то по- немецки у публики. Я не очень разбирал немецкую разговорную речь, но понял, что ей выразили согласие.  Она достала из кадки горсть  льда и бросила на раскалённые камни. Она спросила ещё и ей в разнобой ответили. Она подбросила ещё горсть  льда на камни, и в помещении почувствовался пар. Потом  она зачерпнула ещё и спросила у публики согласие. Ей с готовностью опять выразили одобрение и она стала бросать в нас пригоршни льда, а публика его подхватывала, кто налету, а кто с лавок и прикладывали себе ко лбу, к вискам и далее, по желанию. Дышать стало значительно труднее от повисшего пара.  Сзади меня, полкой выше, почувствовалось шевеление и  довольно полная бабулька, бормоча : «Данке шён! Данке шён!» (извините  пожалуйста), опершись на мою спину рукой, и протащив мне по голове довольно увесистой сиськой, прошла между мной и соседом, показав нам весь свой задний «экран»,отчего мне стало тошно, пошла вниз, не выдержав пара. На самой верхней  полке сидел Серёжа и две девчонки – малолетки: лет 10 и 14 лет , чёрненькие, как турчанки и так же были ещё взрослые немцы. Девчонки закрыли лицо двумя ладошками от температуры, но хихикая не сдавались. Я сказал Серёже, что выйду, потому что не уверен в себе. Он сказал, чтобы я  прыгал в бассейн и он меня там найдёт.
Выходя, старался  никого не задеть, своим  потным  телом, не в пример бабке,  опиравшейся на меня и не только!…   За мною, так же закрывая лица от пара,  выскочили девчонки, сидевшие с Серёжей сзади меня, выходили ещё люди, которым не понравился пар.
Я прыгнул со ступенек в бассейн. О! Какая прелесть, после парилки в  прохладный бассейн! Я нырнул, вынырнул и ещё нырнул. Вынырнув я услышал крик девчонок и обернулся. Они обращались ко мне. Я повернул назад и поплыл к ним, настраиваясь на немецкую речь. Они спрашивали меня,  не могу ли я их поучить плавать. Мне было как-то … неприятно что-ли, смотреть на старшую девчонку, потому что она была почти оформившейся и смотрелась,  как богиня. Я, как бы, чувствовал себя недостойным смотреть на такое святое! Я неуверенно ответил:
-Я!Я!- то есть –Да!Да!- и их сразу,  как ветром сдуло с лестницы. Младшая сразу обняла меня сзади, как бы оседлав, а старшая подошла, стоя на дне по грудь, точнее… по точёные грудочки, протянула ко мне руки. Я хотел взять её к себе на руки  в горизонтальное положение, хотя чувствовал какой-то внутренний страх… но, вдруг трезвая мысль мелькнула у меня в голове: они же не одни пришли сюда!
-А где папа и мама?- спросил я.
Девочка сказала, что  они тоже вышли  из сауны и пошли в душ. Я показал ей руками: делай как я – по-собачьи, а ногами болтай! Но тут же пошёл на дно, так как младшая сидела у меня на спине. Это вызвало заливистый смех у девчонок. Я, откашлявшись взял старшую на руки  и повёл вдоль  бассейна,  избегая глубины. Я старался не смотреть на её прелести, а тем более не касаться, потому что чувствовал страх,  что у меня произойдут физические изменения ниже пояса и это могут заметить девчонки, а тем более их родители, которые вот-вот подойдут. Это же дети!!!
Процесс обучения шёл не гладко. Моя пловчиха молотила по воде руками, закрыв глаза, создавая брызги, но  не подъёмную силу для своего тела.  Я говорил, что ногами вот так можно, а руками надо это делать под водой. Стараниями в обучении я старался себя отвлечь от  чувства противоположного пола, но вдруг почувствовал, что это не получилось и девчонка вставая на дно ногами уже цеплялась за… и глаза её при этом искрились и на щеках появился румянец. Вдруг она закричала, глядя мимо меня наверх. Я оглянулся и понял, что  подошли их родители и девчонки наперебой стали докладывать им, что они учатся плавать. Я подхватил и напрягаясь изо всех сил, обратился по - немецки, глядя на отца, что мне нужна помощь, приглашая его сменить меня в роли учителя. Однако он улыбаясь  махнул рукой и я понял, а девчонки наперебой мне стали объяснять, что их папа и мама не умеют плавать. Их родители были, по-моему,  старше меня, рыхлые. Мама рыжая, а папа неопределённого светлого цвета, а девочки чёрненькие,  как турчанки. Я подумал – может быть приёмные. А их родители направились к стойке бара, не обращая на нас внимания. Я растерялся! Я понял, что не могу больше оставаться в роли учителя, так как  некоторым местом, находящимся пока под водой,  я себя дискредитировал и надо срочно принимать меры к реабилитации. Вдруг появился Серёжа и с верхней ступеньки бассейна сразу заорал разговорным матом, выражая удивление и восхищение нашей компанией:
-Ничего себе! Ну, ты даёшь!- сказал он, только матом.
-Серёжа! Меня эта компания не устраивает! Я хочу поплавать! Ты можешь поучить девчонок плавать? – обратился я к нему.
-Не-е-ет!-ответил он, - Я только сексу могу научить, а плаваю я и сам,  как топор!
-Так ты плавать не будешь?- спросил я,- Тогда пошли в бар!
-Нет! Сейчас мы в кислородные ванны сходим на полчасика, а потом в бар!
-Сейчас я сплаваю в длину бассейна, а потом приду к ваннам!- сказал я отцепляясь с извинениями от девчонок,  - Битте шён! Битте шён!
Девчонки очень расстроились, но я с полной нагрузкой, брассом поплыл в противоположный конец бассейна, чтобы   перенастроить свой организм на физическую нагрузку и выйти из бассейна с нормальными формами. Это почти удалось и я сразу направился к кислородной ванне. Она была в форме большого круглого котла вмонтированного в пол и на краю металлическая лесенка для спуска. В эту ванну вмещалось человек десять, размещались по окружности полулёжа на спине, ногами к центру, а вокруг булькал кислород, щекоча тело.
Серёжа уже был в ванне. Я спустился, расположился рядом с ним. Не успел улечься, как на лесенке оказались мои знакомые девчонки, размахивая моим забытым возле бассейна полотенцем. Я им сказал, чтобы повесили полотенце на ограждение. Серёжа захихикал:
-На тебя глаз положили!
Свои комментарии он сопровождал своим обычным разговорным матом, от которого меня коробило, тем более, что рядом были девчонки. Даже сознавая, что они не понимают по-русски, мне было неприятно при этих наивных ангелятах слышать в их адрес грязь, потому что это просто был детский интерес к неизведанному. Проблемы роста! И не более. Сами такие были и покрывать это грязью? Нельзя!
Девчонки расположились рядом со мной и наперебой стали тараторить мне, но больше старшая, которая была рядом со мной. Я напрягался изо всех сил, но мало что понимал и на всякий случай говорил: Я! Я!- то есть: Да! Да!
Я обратился за помощью к Серёже, чтобы он объяснил, что они говорят, а он отмахнулся:
-Да они молотят всё подряд – и про сауну и про бассейн. В общем они на тебя «запали»! Пользуешься успехом!
Тут девчонки обе сразу радостно закричали наверх:
-Папа, мама!Идите сюда!
Подошли к ванне их родители и в нерешительности остановились, определяя - есть ли среди нас место. Девчонки с готовностью раздвинулись и старшая стала бочком двигать меня к Серёже. А Серёжа глядя на маму девочек, продолжал не стесняясь мата комментировать:
-Во! Она и махор ….накрасила!
Да у мамы был ярко-рыжий покров на лобке, как костёр,  гораздо более рыжий, чем на голове. Мама стала спускаться, а папа хотел отойти в сторону, видя, что тесно. Я сказал Серёже, что уступлю место их папе, но Серёжа продолжая материться возразил:
-Пошёл он….! Мы только пришли! Надо минимум минут двадцать! Пусть  он…. Отсюда! Не … ему здесь делать!
-Серёжа! Ну, перестань матиться!- взмолился я,  - Ведь есть люди, которые понимают!- сказал я, имея в виду пожилого, седого немца, расположившегося в ванне через два человека от Серёжи.
Он сдержанно улыбался и искоса поглядывал на Серёжу,  слыша его мат. Я прикинул  по возрасту – вряд ли он попал в участники войны, но мог быть в  «гитлерюгенд», а может быть служил с нашими войсками после войны в демократической Германии,  так же, как служил матерщинник - Серёжа и остался в Германии после вывода наших войск. Но видно было, что этот пожилой немец  понимает и ухмыляется и мне было это очень неприятно. Всё- таки мы же гости!
Я поднялся и сказал, что иду в бар. Серёжа тоже нехотя поднялся. Я, улыбаясь, помахал девчонкам и сказал по – немецки:
-До свидания!
Они это приняли в прямом смысле и стали меня, уходящего пытать, когда будет это «свидание». Серёжа им что-то ответил шутливое и мы пошли в бар. Я ещё издали присматривался к барменше – негритянке, но подойдя  к стойке, понял, что не ошибся. Это была та негритянка, которую мы сегодня видели в общежитии у телефона-автомата. Здесь она была без бюстгалтера, но на голове было что-то типа русского кокошника или небольшой короны жёлтого цвета. На поясе у неё была тоненькая тесёмочка с треугольничком, прикрывающим лобок спереди  и треугольничком,  прикрывающим…   копчик сзади. Эти треугольнички были ярко жёлтого цвета. Я вспомнил, что  банное полотенце в общежитии у неё было такого же цвета. Она видимо любила этот цвет, да он и шёл её тёмно – коричневому телу. Она нас встретила очень приветливо, неподдельно сверкая  красивыми глазищами. Я спросил у Серёжи, узнаёт ли он её? Он кивнул мне и заговорил с нею по-немецки, поздравляя с праздником. Познакомился с нею, представил себя и меня. Её оказывается звать почти по-русски – Зинаид. Серёжа  объяснил, что мы русские, она обрадовалась, стала говорить не плохо по-русски, сказала, что закончила МГУ. Серёжа сказал, что он так и подумал, когда услышал, как она по-русски матерится. Она покраснела даже сквозь коричневый цвет кожи и очень удивилась, где мы могли слышать её мат. Серёжа объяснил, что сегодня в общежитии, а она смеясь сказала, что там в общежитии русский мат,  как эсперансо – международный способ общения. Подошел  к стойке пожилой немец, который в ванне  косился на Серёжу. Стал рядом, услышал, что мы говорим   с  Зинаид  по-русски, тоже обратился к нам по-русски. Он спросил, может ли он заказать нам коньяк в честь  Дня  Победы. Серёжа сказал, что лучше мы закажем, потому что это наша Победа. Немец возразил. Он сказал, что это наша Победа, но она для всех существенно и положительно отразилась в жизни, а поэтому для всех праздник, хотя для Германии смешано с трауром по погибшим, но это так же и  в России. Серёжа согласился без энтузиазма. Зинаид поставила  перед нами мизерные стопки, каких я раньше не видел. И в них было по половинке коньяка. Серёжа,  увидев мой разочарованный взгляд, засмеялся:
-Вот поэтому я хотел сам заказать! Это у них называется «триньк»! Чтобы нам с  тобой  «натринькаться», надо раз десять заказать. Немец  понимающе  улыбался, стукнулись, сказали:
-За Победу!
  Мы выпили и тут же Серёжа заказал Зинаид повторить за его счёт и указал на свой медальончик. Дело в том, что у нас на шее у каждого были медальончики с номерами и на этот номер фиксировались все услуги, а на выходе домой клиент расплачивался, сдавая в кассу медальончик. Немец категорически возразил, указывая на сердце. Серёжа замешкался, чуть задумался и сказал:
-Ну, если так, тогда наливай для русского сердца два по стопятьдесят виски!   
-Какого?- играя глазами указала  Зинаид на стеллажи с красивыми бутылками  и тут  же стала перечислять их названия. Серёжа мне подморгнул и указал на какую –то красивую бутылку на самом  верхнем стеллаже. Зинаид, улыбнувшись и стрельнув глазами через плечо, подвинула красивую стремянку и красиво, с каким – то, как потом выразился Серёжа, «выпендрозом» стал подниматься на самую верхнюю ступеньку стремянки, повернувшись  к нам  красивой попкой, у которой был лишь копчик чуть –чуть прикрыт жёлтеньким  уголочком. Я при этом почувствовал, что по мере её поднимания, у меня в груди что-то стало опускаться вниз, а с низу наборот, что-то стало подниматься вверх! И я вспомнил, что я без трусов и поворачиваться к людям от стойки бара уже не могу! Зинаид протянула руку к бутылке и спросила, играя своими блестящими глазищами:
-Вот эту?- и  произнесла название, которое я никогда не слышал и назвала цену, которую  я тоже не мог осмыслить.
Серёжа сказал, что лучше вот в том ряду, указывая на соседний стеллаж. Зинаид так же с выпендрозом, очень грациозно спустилась на пол, подвинула стремянку и опять грациозно с выпендрозом, то есть несколько ломаясь перед нами, стала подниматься  опять, кидая игривые взгляды на нас. Я посмотрел на  Серёжу и  пожилого немца. У Серёжи появился на лице нездоровый румянец, а в глазах блеск. У немца отвисла нижняя челюсть. А главное, что оба смотрели не на стеллажи, а на Зинаид, готовые проглотить её вместе с о стремянкой. Кстати публика заметно прибавилась у стойки бара, но больше мужчины. Тут вдруг под ухом у меня затарахтели знакомые голоса девчонок, с которыми я был в бассейне и  в ванне. Они принесли мне моё полотенце, которое я опять забыл на ограждении ванны. Я с удовольствием схватил полотенце и прикрывшись им ниже пояса смог к ним развернуться. Они пытались меня опять пригласить в бассейн плавать. Зинаид подошла к стойке с бутылкой и спросила у меня по-русски:
-Это ваши дети?
А Серёжа посмеиваясь на русском же языке ответил:
-Ты что! Это его любовницы!- и засмеялся.
Зинаид тоже поняла шутку и смеялась, смеялся так же наш друг пожилой  немец. Девчонки тоже, не понимая, смеялись. От этого было ещё веселее. Я попросил Серёжу, чтобы он  сказал девчонкам, что я уезжаю  и сегодня уже купаться не буду. Серёжа мне возразил. Он сказал, что сейчас  выпьем, потом покупаемся, потом опять подойдём к Зинаид. Я категорически возразил и сказал, что больше без трусов купаться не буду. Зинаид и немец  расслышав, что я сказал  ещё больше стали смеяться. Я разозлился и сказал, что мы завтра утром рано садимся за руль и поэтому  я ухожу в душ. У Серёжи вдруг появился в глазах здравый смысл и он вздохнув, попросил Зинаид поставить эту бутылку на место, а налить  из  той которая стояла на прилавке стойки  уже раскупоренной. Она хотела оставить эту бутылку на прилавке и потянулась к распечатанной. Но Серёжа повторил просьбу:
-Нет! Дорогая Зинаид! Сначала поставь эту бутылку во-о-о-т  туда, где она стояла, а потом нальёшь вот из этой по сто граммов!
Зинаид, поняв в чём дело, просто хохотала. Хохотал и  немец. А я был серьёзным, не зная как отвязаться от девчонок, которые стояли и ждали моего ответа… Зинаид медленно и грациозно поднималась на стеллаж, а все, стоящие у стойки, даже женщины, смотрели затаив дыхание! Это и правда было красиво! Фигурка Зинаид была произведением искусства! И она это знала и продолжала это произведение создавать в движении! Даже мои случайные подружки- девчонки засмотрелись…
Зинаид так же красиво спустилась к стойке, подошла налила в два бокала по сто граммов виски и сказала:
-Это я поздравляю русскую Победу! Это мой счёт!
-Нет! Нет! – возразил Серёжа и я поддержал.
-Я так сказала! Я так желать имею право!-улыбаясь повторила Зинаид.
-Ну, что ж! Спасибо! Спасибо! – ответили мы.
-Так вы русские?- по-немецки спросили мои подружки-девчонки, поняв это по  разговору  с Зинаид, -Поздравляем! Поздравляем!
Мы стукнулись с Серёжей и кивнув немцу выпили виски, закусив шоколадкой. Я  попросил Серёжу  за наш счёт купить у Зинаид красивую шоколадку и подарить  ей же за нашу Победу.
Девчонки побежали от нас с криком к своим родителям. Я спросил у Серёжи, в чём дело? Что они кричат? А он ответил, что они сообщают родителям, что мы русские и это  мы сделали сегодня  праздник. Мы с Серёжей вручили Зинаид шоколадку, попрощались, пожали руку  пожилому немцу и  завязав полотенца на поясе, пошли в душевую. По пути к нам подошли девчонки с родителями. Родители почему-то  тоже завязались на поясе своими полотенцами и встретили нас с поклоном. Мы подошли, пожали их отцу руку, поклонились матери, девчонкам помахали  на прощанье руками. Они смотрели на нас с каким-то восхищением. Может быть потому что мы выпили по сто граммов виски. Хотя для них это вряд ли было понятно и представляло интерес. Наверное они в нас видели Победителей.
А наш знакомый хохол, которого мы хотели поздравить с утра в общежитии, оказывается сидел в номере и побоялся открыть дверь, не поняв, что это мы. Он боялся, что в День Победы немцы могут  провести какие-нибудь акции мести. Он ещё раньше говорил, когда мы с ним ехали в Германию, что, мол, угораздило нас в День победы оказаться в логове врага. Как он ошибался!

Л.Крупатин, Москва, 1997- 2010 г.
Рецензия на «День Победы в Германии в 1997 г. рассказ» (Леонид Крупатин)

Хорошо, наблюдательно, впечатлительно! Сам служил в ГСВГ, в Эрфурте (1993-1995гг.).Благодаря Вам, снова побывал В Новой Германии. Успехов. Приятно читать СОВЕСТЛИВЫХ авторов, Вы - один из них. СПАСИБО!

Афанасий Вержак   22.06.2010 14:13   •   Заявить о нарушении правил / Удалить
Добавить замечания
Спасибо,Афанасий!Удачи Вам в Любви и Творчестве!Л.Крупатин.

Леонид Крупатин   22.06.2010 15:44   Заявить о нарушении правил / Удалить


Рецензии
Написать рецензию
Интересная информация.

Васина Татьяна   03.09.2010 14:20   •   Заявить о нарушении правил / Удалить
Добавить замечания
Спасибо, Танюша!Хоть информацию оценила...Л.К.

Леонид Крупатин   04.09.2010 17:25   Заявить о нарушении правил / Удалить