Первый дзюист. Глава 1. Специалист по омолаживанию

                «А ведь ты из рода Скуратовых
                И вскормлен семьёю Малютино
                М.Ю.Лермонтов. «Песня про купца.»

Как сказало боги в Слове,
«Насадил Господь наш Сад».
Это дело было в нове,
Так и сами говорят.
По подобию от бога
Был задуман человек .
Для него в Саду том много
Было зелени и рек.
Что толкнуло их на это –
Здесь не будем разбирать,
А лишь скажем, что планету
НУЖНО было им создать –
Вот и создали. Но дело
Это новое для них
Заколодело, заело
От упрямых душ живых.
И проблем возникло новых
Столько, что сказал Господь:
«Истреблю я бестолковых,
Души ихние и плоть!»
Он-то ждал немедля славы,
Видно, за такой проект,
А пролился дождь кровавый:
Зверем был тот человек.
Но Первичная Проблема
Не дала всех истребить –
И в своих садах Эдема
Стал мозгами шевелить.
А когда мы будем дело
Делать, а не психовать –
Не придётся оголтело
Вновь в истерику впадать.
Так и с Садом: постепенно
Круг означился проблем
Ключевых. И вдохновенно
Шеф работу задал всем.
И из «крепкого раствора»,
Порождавшего тот плач,
«Выпали в осадок скоро
Твёрдый» несколько задач.
И явилась теорема
Из идей кипения:
«Аргумент всего – Проблема
Перенаселения».
Некто Мальтасиб – заметьте,
Из ответственных римлян, –
Выдал тезис на Совете
«Об угрозе «павиан».»
«Павиановы» объятья
Так достали, говорят,
Что в закон он ввёл понятье:
«Кто такой «пролетарьят».»
(Это нам в мозги вдолбили,
Что он – «новый», этот класс.
Ну а «павианы» были
Очень задолго до нас!).
Мальтасиба (знаем ныне)
И Маргаков поддержал:
«Да, стихийность лишь пустыню
Оставляет, – он сказал. –
И контакт цивилизаций
Всё-таки необходим.
Управлять развитьем наций
Надо, если не хотим,
Чтобы люди задохнулись
В катастрофе от дерьма.
Как вот сделать, чтоб качнулись
Люди в сторону ума?»

Мальтасиб был осторожен
В своих выводах. И всё ж
Допускал он, что возможен
В генах сбой. Но молодёжь,
Что «строгала» генотипы,
Враз полезла на рожон:
«Нет в работе нашей липы!
Из людей возьмём мы жён –
И докажем, что в ответе
Души здесь, а не тела».
«И у них родились дети» –
Так нам Книга донесла.
А Машина, что давала
Души, в них что жить могли б,
Деток не забраковала
И признала генотип.
Правда, души эти дети
Получили из богов,
Доказать чтоб: не в ответе
Генный код тех дураков.
«И родились здесь Титаны,
И был славен сей народ»,
Хоть их мамы – «павианы»,
Тоже Библия не врёт.
«Значит, дух за всё в ответе, –
Томас Тульевич сказал. –
Ведь растут народы эти
За счёт душ, что зверь давал –
Из слонов, китообразных
Души мы берём для них,
Из приматов самых разных –
Нет ведь душ у нас других.
Этот мир предчеловека
То «сырьё» нам и даёт.
Мир «русалочек» от века
Для резерва и живёт.»
«Хорошо, – сказали боги. –
Новых душ им не дадим.
Мир рогатых и безрогих
Пусть побудет невредим.»

В долгом времени, аль вскоре –
Но не меньше тыщи лет, –
Снова их настигло горе,
Новый надобен совет.
Оказалось, если души
В популяции крутить
Циклов шесть, и не нарушить
Эту круговую нить –
То с народом происходит
Что-то странное. Их род,
Хоть в достатке пищи ходит,
В темпах роста отстаёт!
Если женщина рожала
Раньше двадцать лет подряд,
То теперь рожают мало –
Наблюденья говорят.
Будто люди начинают
Меж собой осознавать,
Что по многу – зря рожают:
Ведь труднее содержать
Вместо трёх детей – десяток.
Но зато уж этих трёх
Можно вырастить ребяток
Так, что рад им будет бог!
Появляется в народе
Дефицит на женихов:
Мужиков-то много ходит,
Да не каждый там готов
На себя «хомут» повесить.
Им приданное дают –
Ну а им всё б куролесить,
И не дорог им уют!

Да, народ тот стал умнее,
Но уж больно мал числом!
Так что глупому злодею
Просто их разрушить дом.
И исчезнуть может род их
Так, что не восстановить
Богу павшие народы –
Геноцид здесь может быть.
Меж Харибдою и Сциллой
Оказался человек:
Или род их будет хилый,
Или сгинут все навек!
Вот по этой по причине
Так вопрос и был решён,
Чтобы при одном мужчине
Допускалось много жён.
Значит, надо добиваться
РАВНОВЕСИЯ меж тем,
Чтоб «плодиться-размножаться»,
Но не одичать совсем.
Выйти к методу такому,
Чтоб расчётом утрясти,
Как к Гоморре и Содому
Снова их не привести.
А поскольку та работа
И громоздка и нудна,
То и не было охоты
В ней копаться всем до дна:
Аргументов очень много
В той системе. И они
Изменяться сильно могут –
Сами функции сродни.
Дальше. «Впрыснутые» души
Так волнами и пойдут:
То «русалочки» на сушу –
То обратно «уплывут».
И волнами «озверенье»
Популяции трясло:
То там мира озаренье,
То войны грохочет зло –
Отдалённы результаты.
И был нежен человек,
Чтобы этим он по штату
Занимался целый век.
И таким специалистом
Стал в то время молодой,
Но растущий очень быстро
Наш отчаянный герой.
И пока он «становился»,
И пока был ученик –
Он с работой очень бился
И к проблеме вглубь проник.
Не сказать, чтобы оваций
Он в сём деле заслужил,
Но в «омоложенье наций»
Он весьма заметным был.
Двое-трое и всего-то
У Рудольфа было их,
Магов по таким работам,
Тех «кадетиков» лихих.
Ну а раз их было мало,
Потому и драл свой нос
«Не-профессор» Ленуалло
(Он до званья не дорос:
Если строго разобраться,
Доктор был он «без пяти»
И высоких диссертаций
Он ещё не защитил).
И в статьях его учёных,
Как злословы говорят,
«Много есть воды толчёной,
Но не много – концентрат».
Он из классиков цитаты,
Бают, «с кровью выдирал»
И безбожно в них, ребяты,
«Опускал» или «марал».
И судьбой был обречённый
Вечно жизнью жить такой,
«Этот вдумчивый учёный,
Осторожный и сухой».

А душа алкала славы!
Блеск Учителя слепил,
Как в проекте «Автоклавы»
Перспективы он открыл.
Перспективы отражали
Всех мечты о том, как жить
Без опаски и печали,
И работать и дружить.
И Учитель первый опыт
В новой Пустыни провёл,
Так что изумлённый ропот
До Директора дошёл.
И Директор, старец этот,
На отчёте начертал –
«Утопический» проект тот
«Чудо-зеркальцем» назвал.
И Всевышний на Совете,
Оглядевши Божью Рать,
Объявил: «Ему я, дети,
Сдам когда-нибудь Печать!»
Стал Рудольф Быкоцкий замом
По науке у него
И отдел возглавил сам он,
Тот, что был нужней всего.
И Амвросий торопливо
За сияньем тем спешил
В метод новый. И блудливо
К славе путь торить решил:
Раз у шефа перспектива
Стать Директором – ему
Надо бдить, чтобы счастливо
В гору двинуть самому!
И губёнки раскатал он,
Чтобы в этот «Автоклав»
Русь не мерянная встала –
Только бы добиться прав!

Но пока предполагал он,
Неожиданно для всех
Обстоятельство там встало –
И сорвало весь успех.
По Управе вой поднялся:
«Кто он есть, чтоб замом стал?!»
Как бы он не просчитался,
Как бы он не прогадал!
И подумав, укрощает
Резвой мысли быстрый бег:
Лишь Господь располагает,
А мечтает – человек.
Рано было торопиться
И сжигать свои мосты.
«Нет, не время для амбиций,
Спрячу-ка свои мечты.
Вон и так уж смотрят косо
На меня ученики
Все Рудольфовы, как осы,
Распустили языки.
Нет, терпение, Амвросий!
На Рудольфа глянь: ведь он
Скоро «Зеркальце» забросит,
Весь затравлен, удручён.
Поищу, к кому бы «в спальню»
Мне бы снова постучать.
У меня расчётец дальний,
Я не дам себе скучать…»
И пока те дни тянулись,
Он кроил себе успех.
А событья развернулись
Неожиданно для всех.
Пал Директор «от недуга»,
Подписав крутой приказ:
Он на «Трон» назначил друга,
Кем Рудольф и был как раз.
Ну а недруги собрались
Враз за «Трон» тот воевать…
Заму по АХО достались
Ключ от Сейфа и Печать.
Знавший все «придворны» трюки,
Николай Андрюхин наш
Власть с опаскою взял в руки,
Порождая ералаш.
Он с Наиною был дружен –
Вот она и возвела
На «Престол». Им был не нужен
Поворот во всех делах.
Без Программы, без Проекта
Крался к власти втихаря.
И болтали там об этом:
«Этот И.О. наш «Царя»!»
Но теперь ему, с Печатью,
Да с Ключом – не надо ждать,
Речь держать перед всей Ратью
И кого-то убеждать.
В деле власти – не до такта:
«Ключ на старт» – и «Есть контакт!».
И использовал он фактор –
Выдал с блеском результат:
Средь тогдашнего Содома,
Что царил в их городах
Средь вакхических погромов –
Стала тишь в монастырях.
ВДРУГ монах стал верен Богу,
Позабыл старинный блуд
И на праведну дорогу
Стал он звать крещённый люд.
Умный – впал в недоуменье,
В замешательство тогда…
И начались злоключенья
У Рудольфа в те года,
Но Быкоцкий не согнулся.
Наплевавши на закон,
Под Наиной развернулся
Наш Андрюхин. Точно слон,
Стал давить он тех, кто ближе
(А Быкоцкий ближе всех!).
И Амвросий о «Париже»
Снова вспомнил. Как на грех,
Конкурс всё не назначался.
Раскорячившийся весь,
Ленуалло растерялся:
«Ждать чего ж мне дальше здесь:»
А когда жюри собрали,
Что отбор вести должны,
То немедля все сказали:
«Это – бал у Сатаны!»
Долго помнили об этом,
Как прошёл «блестящий бал»
И как Руди с тем проектом
Даже в тройку не попал.
На Европу был посажен
Геркулес Виссарион
Свет-Вязанский наш. И даже
«Поварихой» наречён.
А «Ткачихе» деловитой
Власть огромная дана:
Стал Великий Инквизитор
Наш Юркольцин-Сатана.
Ну а той «Царицей бала»
Неожиданно для всех
Мастера идея стала –
Карла нашего успех.
Предложил он, как известно,
«Воспитать людей трудом»,
«Павианов» повсеместно
Затащить «в работный дом».
Чтоб в законах постепенно
Власть оставил феодал
И ему придя на смену,
Бал пусть правит капитал.
И уже его «ошейник»
«Павианам» повязать
(Вот уж выдумал затейник!),
Чтобы «одомашнивать».
А Учитель по знакомым
Стал пороги обивать
(Будто не был он учёным!)
И в приёмных изнывать.

Да, надежд огни потухли,
Славы здесь уж не видать.
И Амвросий «смазал туфли»,
Чтоб к Маргакову бежать.
Дело новое, большое,
Тут статьям не  мерян счёт!
Не медаль – звезда Героя,
Званья, слава и почёт!
Но Проблема «озверенья»
Оставалась. И наш спец
Ждал к Атосу приглашенья:
Пригожусь ли наконец?
Шеф-то новый сам охочий
Был до славы. И на том
Предысторию закончим
И историю начнём.