Владимиру Высоцкому

* * *   
В олимпийской Москве душной
болью был поэт задушен, –
потому, что знал поэт,
что в стране порядка нет.

Замерла страна в отчаянье…
Спрятав смерть его в молчанье,
Кремль скорбел, вещая всем:
француз умер – Джо Дассен.

…Пушкин умер – не беда.
Ах, Дантесова чета
уезжает за границу –
вот печаль уж для столицы!

Лгут, что Русь своих пророков
почитает не высоко.
Почитает. И скорбит,
совесть как тому велит.

Гонят, душат, не скорбят –
что в Кремле, дрожа, сидят.

Август, 1980 г.


* * *
Как не хотел и не противился поэт –
Хрестоматийный глянец на него одет,
И хриплый голос – стал сладкий баритон,
А он хотел не то, не то, не то.

Хотел он докричать до наших душ,
Чтобы сломать казённейшую глушь,
Но чины быстро сляпали поэту  монумент –
И дело в шляпе, и, будто, проблем нет.

Теперь не запрещают его читать и петь
И стала совесть, вроде, не хрипеть.
Лауреат и член – благопристойно всё.
А он хрипит: не то, не то. Не то!

24 янв.1988 г.