Её отец. Памяти Александра Богданова

Весной раскисшие тропинки
Полны загадочных следов.
Я повторяю без запинки
Слова: я к худшему готов.
Я в детстве знал дурные вести
И был готов к любой из них.
Шуршали куры на насесте,
Раздался вопль и тут же стих.

Убили дяденьку чужого,
Красу окрестных забулдыг.
Мне повторили слово в слово
Сюжет из жизни, не из книг.
Он был распластан в талой жиже,
Лицом уткнувшись в мерзлый куст.
Я вряд ли подошел бы ближе
К нему и не лишился чувств.

Дружок в зелененьком пальтишке
Сказал: убит её отец,
И привкус чувственной отрыжки
Рассказу положил конец.
Мы плыли лужами по скверу
И палками крошили лед.
Я принял, как всегда, на веру
То, что во мне уж не умрет.

Она была худая щепка,
Её кружил водоворот,
Она в руке сжимала крепко
Сухой сиротский бутерброд.
Её глубокие глазницы
Хранили свято боль утрат,
Была бледна, как из больницы,
И беден был ее наряд.

А мы взахлеб слова глотали,
И мир, как тот калейдоскоп,
Вертелся: лысины проталин,
Как мухи в паутине троп.
Мы зеленели вместе с ивой,
Давали сок среди берез,
И ранней травкой торопливой
Росы стеснялись, словно слез.

Но был среди весны певучей
Один на всех протяжный стон.
И уязвимый и живучий,
В кустах отмучивался он.
Я вздрогнул и рванул обратно,
Скользя по грязным леденцам,
А на снегу остались пятна -
Шальная кровь её отца.

http://www.kino-teatr.ru/kino/acter/c/sov/10379/bio/