Китайская грамота глава вторая

В Запретном городе

Тонконогая Ли Юань в потёртых джинсах и серенькой кофте  с длинными рукавами идёт впереди и старательно рассказывает истории о дворцах и императорах Запретного города. Но ни «во»,   ни «чи дзы»,  ни «ню ар», ни, тем более, шалунишка «ар дзы» (что на руках, что  в детской коляске – без разницы), увы,  никто из нас не в состоянии расслышать и понять три четверти сказанного ею. Виной тому не только утомленность от позднего ночного прилёта и толпы галдящих туристов вокруг, но  и великолепный китайский акцент русского языка нашей славной переводчицы. Слова воспринимаются не как русские, а в основном, просто как фоновая музыка. Тыг-дым-тыг-дым-тыг-дым…
Но чертовски интересно.
Дворцы показались мне узенькими, вытянутыми перегородками между широкими древними площадями. На нескольких воротах – металлические выпуклости, полустертые от миллионов прикосновений человеческих рук. Потрогать ворота за эти выпуклости – к счастью. Такая примета.  Трогаем и мы.
Более 500 лет величайший дворцовый комплекс, служивший домом 24 императорам Китая, был закрыт для простых граждан. Всех, кто осмелился нарушить это правило, ждала смерть. Долгая и мучительная. Но теперь всё совсем не так. И мы ходим за Ли Юань, как приклеенные.
Такое ощущение, что отнюдь не во дворцах, а   в пространствах между дворцами сокрыты  суть и философия древнего «Джоу-го». Кстати, сами китайцы не называют свою родину ни «Китаем», ни «China» , а именно Джоу-го…
Ощущение «небесности»  дворцов Запретного города, его воздушности и не земной реальности всего окружающего мира создают  не сами дворцы, а каменные площади между ними. В этом же убеждают меня окончательно и странные дырчато-воздушные камни тенистого лиственного Запретного сада, находящегося позади всех построек.
Покинув Запретный город, мы дружно оборачиваемся и замечаем, как плывут над  крепостной стеной в теплой небесной дымке за темно-зеленым каналом по-китайски изогнутые дворцовые крыши…