Кытя

«Кытя»

1.
«Кыть, кыть»…
На кухне никого не было…
«Кыть, кыть»…
Ероша опустился на колени у плиты и стал гладить пол вокруг себя…
«Кыть, кыть»…
Глаза у Ероши сверкали, ноздри раздувались, а изо рта даже слюна капала…
«Кыть, кыть»…
Ероша лёг на пол, прижался ухом к линолеуму, закрыл глаза и замер…
«Кыть, кыть»…
Свет в комнате и так не горел, но вдруг стало совсем темно, воздух как будто похолодел…
«Кыть, кыть»…
Ноги Ероши, босые и огромные, волосатые, лежали около холодильника. Вдруг что-то большое навалилось на них. Ероша застонал, а это что-то, эта огромная сила стала давить на него, продолжая наваливаться, накатываться на него всего.  Ероша уже не мог пошевелиться.
«Кыть, кыть»…
Этот странный звук издавало то самое существо, или масса, или неизвестно что, но оно имело могущество, власть, даже самому Ероше было ещё неясно – благодать то или тьма….

2.
Но он понимал, что вся сила этого существа сосредоточилась в этом звуке, в этом непрекращающемся
«Кыть, кыть»…
Этот звук выворачивал его наизнанку, высасывал из него силы, как-будто высасывал его самого из его же тела,
он начинал видеть себя изнутри…
«Кыть, кыть»…
Ероша не любил глядеть на себя изнутри, даже больше, чем снаружи, и каждый раз, и этот был не исключением, он оказывался у себя где-то в районе копчика и видел свой спинной позвоночник, громоздящийся над ним уродливой башней…
«Кыть, кыть»…
С этим звуком он начинал подниматься вдоль спинного хребта, как-будто передвигался в лифте, и его начинало тошнить, он с детства боялся высоты…
«Кыть, кыть»…
Спинные позвонки проплывали перед ним, как этажи в прозрачном лифте торгового центра…
«Кыть, кыть»…
А вот и тот самый, прооперированный в мае, диск с межпозвоночной грыжей…
«Кыть, кыть»…
Ероша вспомнил белые стены палаты, трубу томографа, в который тебя засасывает всё дальше и дальше…
«Кыть, кыть»…
И вдруг он испугался, что умирает, что его может засосать окончательно, он почувствовал, что скоро всё может закончиться. Он даже понял когда – как только он поднимется до уровня шейных позвонков – они не выдержат его собственной тяжести, и он рухнет, упадёт куда-то вниз-вниз, и ему стало невыносимо страшно…
«Кыть, кыть»…
Но с этим страхом пришло и страстное желание бороться и выжить. Он попытался приподнять голову, но ему это не удалось, щека прилипла к чему-то сладкому на полу…
«Кыть, кыть»…
Ероша понял, что этот звук убьёт его, этот звук убивает всё вокруг, с этим звуком нужно бороться. Но как? Чем бороться со звуком? И вдруг в его замирающем сознании промелькнула догадка, разряд – со звуком можно бороться только звуком! Надо найти этот звук-противоядие, надо прервать это монотонное:
«Кыть, кыть»…
Но какой звук? Что? Откуда? И вдруг опять из ниоткуда, из глубины его сознания, откуда-то снизу, гораздо ниже, чем его собственный кобчик, пришло это слово, всепобеждающее и всеосвобождающее, дающее жизнь и вселяющее надежду слово «ня»…
«Ня! Ня!»…

3.
Ероша не поверил своему собственному внутреннему слуху.
-Ня?Ня?-мысленно переспросил он у чего-то от самого себя.
-Ня.Ня.-ответило ему это что-то.-А что тут такого? Или тебе больше нравится "Кыть"?
-О,ня,ня,то есть нет,нет,что вы,или ты,с чем я вообще разговариваю?!

4.
-Кыть твою масть! - раздалось нервно в ответ и пахнУло детской памятью - смутно выступила из небытия какая-то девица, которая то ли бегала за зайцем, то ли куда-то падала, но все время все путала. Назову тебя "Алиса" подумал Ерошка.
- Себя называй,- несколько визгливо послышалось внутри.
Чтобы прекратить этот довольно бессысленный диалог, Ерошка решил забыться сном, что ему неожиданно немедленно удалось. Потекли вязкие, как патока, фантастические сны, с претензией на пророчество. Сны обещали то ли конец света, то ли Ерошкину скорую и мучительную гибель, но были так занимательны, что просыпаться совершенно не хотелось.

5.
Потом Ерошке приснился сон про какого-то мальчика с шляпой типа сомбреро на голове. И что жил этот мальчик среди огурцов, помидоров и тыкв. А сам он был размером с гороховый стручок. Понятное дело, что сюжет был взят создателем сна, то есть какой то внутренней частью Ерошки, от Николая Носова и его Незнайки. Но когда Ерошка продолжил просмотр сна, выяснились ужасные для него подробности и детали. Ерошку в детстве всегда беспокоило, откуда же взялись эти люди-огурцы в Солнечном городе. Ведь ни об их родителях, ни о способе размножения коротышек ничего не было сказано! И вот сон доходчиво объяснял ему отсуствующие в книге детали. Впрочем , по порядку. Тот Солнечный город, который приснился Ерошке был больше похож не на солнечную грядку, а на заброшенный пустырь с выброшенными туда гниющими тыквами и помидорами. Город постигла, видимо, какая-то техногенная катастрофа. Грустные коротышки ходили по городу и считали потери.
В один из момент сна Ерошка, он же - Незнайка попал на лекцию к Знайке, который объяснял всем которышкам смысл случившегося и вообще - их существования. По его авторитетной версии. Солнечный город на самом деле представлял собой огромный огород, с растущим на нём картошкой, морковкой, капустой! - тут знайка поднял свой микроскопический палец вверх - Капустой, коротышки! А где люди находят своих детей? - в Капусте! Теперь Незнайке уже даже без дальнейших объяснений умника Знайки, стало вдруг понятно, что коротышки - это дети, которых не нашли их родители в капусте. Или пока не нашли. Но теперь, когда все капусты, морковки, помидоры выкинуты на помойку и лежат где-то на пустыре, маловероятно, что их кто-нибудь здесь найдёт. Ну разве только какие-нибудь случайно забредшие на овощную свалку бомжи. Но кому охота становиться ребёнком бомжей?

6.
На этом месте коротышка-Ерошка усилием воли проснулся. Чем дальше, тем путанее становился сон. И появившаяся как будто ясность совершенно пропала. Куда делись родители? И почему Солнечный город стал помойкой? И откуда там берутся бомжи? Нет, все это было невозможно. А главное, оставалось совершенно непонятным, как в капусту попадают коротышки. Бомжи их что ли туда подкладывают? – Все, – сказал себе Ерошка и проснулся. Проснулся –это громко сказано. Ерошка сделал это тихо. Открыл глаза и покрутил ими во все стороны. Он удивился, что может вот так вращать глазами, видя не только то, что впереди, справа и слева, но даже то, что сзади. Сзади была белая простыня в синий выцветший горошек. Она скомкалась под спиной и образовала под поясницей неудобную складку. Глаза Ерошки не только спокойно обозрели эту складку, протянувшуюся от левого края кровати к правому, но – и это было самым удивительным – даже то, что было еще дальше: пружинный матрас, провисший дачным гамаком под плотным телом самого Ерошки, осиное гнездо, прилипшее, оказывается, под самым изголовьем (так вот откуда эти вечерние осы!), пыль, собравшуюся в живописные подкожные образования кровати, пол, подполье, землю с кишащими там червями и ростками-альбиносами, которым никогда не удастся прорваться к свету, и, наконец, его глаза увидели кости. Да это же Кытя, – вдруг со всей отчетливостью понял Ерошка. Он вскочил с кровати и замер. Что делать дальше, он не знал.

7.
И никто не знал...

Конец.


А. ДуримЭ