Все для тебя

Этот день с утра ничем не отличался от других и не предвещал никаких неожиданностей. Сергей неохотно проснулся, так же, еще полусонный, сварил и выпил кофе, медленно вывел машину. Все было как всегда. Хотя разве может быть все как всегда, если у тебя такой непредсказуемый двадцатилетний сын, как его Максим! Сергею иногда казалось, что сын уже сейчас умнее и сообразительнее его во сто раз, а уж если сравнить с тем, каким Сергей сам был в его возрасте,- вообще небо и земля! Время, что ли, пришло такое! Хотя время всегда другое, но в свои двадцать он не смел вести себя с отцом так, как Макс,- на равных. Он всегда помнил, что родители старше, а значит, умнее. А вот сын его, судя по всему, так не считает. Или считает, но виду не подает.                Вот вчера, например. Заявился в третьем часу ночи. Да, он позвонил. Да, у его девушки был день рождения. Да, все вместе они были в ночном клубе. Но почему надо сидеть там до двух часов ночи? И вообще, почему если день рождения – то обязательно ночной клуб? Они с Ольгой не спали, волновались. Теперь сын отсыпается, а они, как лунатики, плетутся на работу на черепашьей скорости: не дай бог врезаться куда-нибудь спросонок.                И никаких извинений, наоборот масса претензий: дескать, они мешают ему жить, только у него такие родители, и гуляет он меньше других, и вообще их не интересуют проблемы сына!                Естественно, после таких высказываний Сергей еще долго не мог уснуть, поражаясь неблагодарности сына. Ну, ограничивают они его прогулки. А как иначе? Ведь с такой бурной личной жизнью ему вообще учиться некогда - друзья с утра до вечера названивают. И учатся вместе, и гуляют, и в гости друг к другу ходят. Но только придут домой, сразу за телефон, словно не пять минут назад расстались. На общение с родным отцом почти не остается времени. Когда думаешь об этом, начинаешь чувствовать себя этаким древним ископаемым, в то время когда тебе всего сорок два и в полутемном кафе с тобой еще заигрывают старшеклассницы. Хотя в полутьме нынешние подростки и к дедушке семидесятилетнему могут клеиться. Тоже мне достижение!                Обуреваемый такими невеселыми мыслями, он припарковался и вошел в здание своей школы. Ровно в семь ноль-ноль он был на месте. Он всегда приходил на рабочее место раньше. После уроков можно уйти хоть на целый день, но в восемь ноль-ноль нужно начинать урок. Разные отлучки в течение дня, как и уход с работы раньше времени, не волновали его. Так, вероятно, он сочетал демократичность с дисциплинированностью.  Он иногда думал о том, чтобы раньше уходить с работы. Это очень подошло бы ему как отцу поздно приходящего домой подростка. Но заведенный порядок оставался неизменным, а потому выбора - работать или не работать  не было.                До двенадцати он выпил три чашки кофе и вроде бы пришел в рабочую форму. Перед обедом позвонила Ольга и довольным голосом сообщила, что вечером у них будет гость. Раз она довольная, значит, кто-то из девчонок, решил Сергей. Приезду свекрови или другу мужа так не радуются.               
- Ты не спрашиваешь кто? – поинтересовалась Оля.                – Думаю, сама скажешь. Наверное, кто-то из старых подруг.                – Каких старых! Мы сто лет не виделись!                - Что ж, я рад, - рассеяно ответил  Сергей, продолжая одной рукой писать конспект. Он не любил, когда Оля мусолила обычные вещи. Ну, приезжает там кто-то, зачем наводить, как говорили в одном фильме, тень на лунный день?                - Ты еще не так обрадуешься, когда узнаешь, кто это.                – И кто же это? Я ее знаю?                - Да.                – Ну…                - Что “ну”?                - Ну, кто?                - Угадай!                - Делать нечего! Ты можешь там резвиться, но вообще-то я работаю, как ни странно. Так что или говори нормально, или…                - Подумаешь! Уже и пошутить нельзя! Я просто хотела тебя развеселить…                - Тебе удалось.                – Сережка, не злись.                – Я не злюсь, Оля. Просто я действительно занят.                – Все-все, заканчиваю. Прилетает моя племянница, Юлька. Я отпрошусь с работы, встречу ее. У нас будет часиков в шесть. Ты уже вернешься?                - Скорее всего, нет. Работы много…                - Ну, тогда заеду в супермаркет, куплю там курицу, салатиков. Пока.                – Пока.                Нельзя сказать, что его взволновало это известие, скорее озадачило. Юля была, так сказать, их общей родственницей. Она подружилась с Сергеем. В том году у них был бурный роман, но потом они расстались.                Сергей давно ничего не слышал о Юле, знал только, что она живет за границей. Сергей отнесся  к этому факту, как люди относятся к своему прошлому,- возможно, с некоторым сожалением, но с ощущением обыденности. Ну, было и было, что ж теперь! Его пока никто не вынуждал видеться с Юлей, в которую, если признаться, он был влюблен. И, к сожалению, его брак с Ольгой не был идеален.                Сергей вздохнул. Оля, понятное дело, ни о чем не догадывается, иначе не стала бы с такой радостью сообщать о ее приезде. Она знает, что они дружили, да и только. Юля, наверное, ничего ей не рассказывала, и Сергей, естественно, тоже. Для него это вообще была больная тема. И вот - сегодня она приезжает.                Они не виделись ровно год. Ей было шестнадцать, ему - сорок два. Интересно, какой она стала? А каким стал он?                Сергей посмотрел в зеркало и стал внимательно изучать свое лицо. Легкие морщинки в уголках глаз, ничего не попишешь, возраст. Волосы такие же густые, кожа по-прежнему чистая, и ямочка на правой щеке, когда он улыбается. Юля любила целовать эту ямочку и называла ее “тайной Вселенной”. Так и говорила: “Эта ямочка – тайна Вселенной!” Юля была очень хороша собой: высокая крашеная блондинка со светло – серыми глазами. В нее было влюблено пол – школы, а она непонятно почему предпочла его.… А потом, тоже непонятно почему, оставила. Уехала без объяснений. Пропала – и все! Можно сказать, бросила. Именно таким он себя и ощущал. Хотя виду не подавал, словно прекрасно знал, почему она исчезла и куда делась. Во всяком случае, ему удавалось держаться так, что никто не догадывался об истинном положении вещей. Но он – то знал, она бросила его. Совершенно неожиданно, на самом пике отношений. Как выстрел на взлете, как вода на вдохе – пропало дыхание, перекрыт кислород. Спасайся, как можешь! Будь это мимолетная связь, “привет – пока”, тогда еще ладно. Но ведь у них все было, по – настоящему было!               
Раньше Оля через свою маму, живущую в одном дворе с родителями своей племянницы, передавала ей приветы, так что Юля что – то знала об их жизни с Сергеем. Но пару лет назад ее родители переехали в Польшу, и после этого они не имели о ней никаких известий. И вдруг – такое!
Сергей еще раз взглянул в зеркало. Честно сказать, он не хотел с ней встречаться. Раньше – да, хотел, даже втайне мечтал об этом. Ровно год жил надеждой, что она помнит и тоже любит его. Потом надежда померкла, а обида притупилась. Раз так легко уехала, значит, он для нее ничего не значил. И нечего тут переживать. А теперь – если едет к ним в дом, скорее всего, он для нее – друг, и не больше. Ну и, слава богу! Так к ней и нужно относиться. Поужинает и сразу уйдет спать.
Собственно, почему он должен ужинать вместе с ней? Он на работе. Придет поздно, присядет на минуточку, сошлется на усталость и – в спальню. Хотя он собирался как раз прийти пораньше, поговорить с Максимом, а теперь что? Специально сидеть на работе? Все равно встречи не избежать. Значит, нужно встретить ее спокойно.
Он вернулся домой не позже, чем обычно. Оля с Юлей уже сидели на кухне, но ужинать еще не начинали.
- О, Сережа пришел, - обрадовалась Оля.
Похоже, они все же успели выпить за встречу.
- Здравствуй, Сережа!
- Здравствуй, Юлия!
Она чуть прикоснулась губами к его щеке.
- Хорошо, Сережа, что ты так быстро пришел. Нам без тебя и ужинать не хотелось.
- Скажи лучше, что лень было на стол накрывать, - улыбнулся он супруге. Ее искренняя радость передалась и ему. Оля – хороший человек, она рада встретить свою племянницу, и дурные мысли ее не одолевают. Просто рада гостю и все!
- Ну а шампанского вы все же успели хлебнуть. – На столе красовалась початая бутылка с кое – как нарезанным лимоном.
- Ну, святое дело! Давай и ты с нами. За встречу!
Шампанское было теплым и ароматным. После него все уже казалось другим. Сергей выложил на тарелки принесенные из супермаркета продукты, что – то разогрел в микроволновке, и рюмки вновь наполнились шампанским.
- Эй, ребята! Не торопитесь. Сейчас напьемся за десять минут и будем втроем мордами в салате лежать, - смеялся Сергей.
- Ну, так что ж, - хохотала Оля, - не каждый день племянница в гости приезжает. Эх ты! Что же раз в год приехала?
Юля помалкивала. Улыбалась, кивала, слушала, а сама говорила мало.
Сергей помнил ее стройной и очень высокой. Оказалось, она не выше Ольги. Сравнивая ее с той же, когда – то горячо любимой им Юлии, он нашел ее подурневшей. Оля выглядит лучше, подумалось ему. Оля раньше была худой и как – то несуразно сутулилась, скорее всего, от стеснения. С возрастом она изменилась в лучшую сторону: не худая и не полная, одевается со вкусом, приобрела ту полную достоинства уверенность, которая отличает человека состоявшегося. А Юля, несмотря на свой респектабельный вид, казалась озадаченной, даже какой – то неприкаянной. Она немногословно отвечала на вопросы и старалась не встречаться с Сергеем глазами. Из путанного женского разговора обо всем сразу, он понял немного.
- Ты где жить будешь? – допытывалась Оля.
- Пока поживу у подружки.
- Нет. Не вздумай! У нас будешь жить.
- Посмотрим, Оля, посмотрим.
- Я настаиваю! Жить у нас! У нас три комнаты. Места полно. Скажи ей, Сережа!
Сергей почувствовал на себе ее взгляд и понял, что Юля думает о нем. Глаза их встретились. В ее светлых глазах была грусть и то уже забытое им выражение, когда она смотрела на него. Он улыбнулся, и на правой щеке образовалась ямочка.
- Тайна Вселенной, - тихо проговорила Юля и опустила глаза.
А счастливая подвыпившая Оля оживленно что – то говорила и сама смеялась над своими рассказами. Сергею стало жаль ее – она была с ними и не с ними, за тридевять земель. Она рассказывала Сергею об их смешных школьных проделках, толкала Юлю в бок:
- А помнишь…
Юля кивала и улыбалась. И он тоже улыбался, но не слышал жены. Они с Юлей думали о своем. Она осторожно поднимала на Сергея свои светло – серые глаза, такие чистые, что, глядя в них, нельзя было ей не верить, и молча говорила ему свое: “А помнишь?” И он отвечал ей взглядом: “Помню”.
- Что это тут у вас? – появился в дверях кухни Макс.
А к нам Юлька приехала! Помнишь ее?
Макс подошел к ней и поздоровался. Он заинтересованно посмотрел на нее. Это не взгляд ребенка, а  чисто мужской интерес к женщине. Сергею делается не по себе.
- Пап, уложи маму, - тянет он насмешливо.
Пьяная Оля – явление редкое и смешное. И слава богу, что их сын не испытывает отвращения, наблюдая ее в подобном виде.
- Присядь, поешь, - предлагает сыну Сергей.
- Не – а, не хочу. – Макс выпивает стакан лимонада и отправляется к себе. – Спать пойду.
Вдвоем с Юлей они укладывают Ольку в постель. Сергей быстро стелет Юле в гостиной и закрывается в ванной. Нет, у него больше сил смотреть на нее. Зачем ей надо было приезжать к ним! Жила себе в Польше, и дальше бы жила. Так нет, явилась! Всю душу взволновала! И они с Олей жили, и хорошо жили, сына воспитывали! А теперь – что? Так больно было тогда, когда она пропала! И сейчас больно!          
Оля у него хорошая. Любит его. А он?.. А он с ней дружит. Для семьи и это хорошо.
Он думает об этом, стоя под душем, пока не замерзает окончательно. Когда он выходит из ванной – везде темно, во всех комнатах выключен свет. Он шагнул в темный коридор и наткнулся на Юлю. Его ледяные после холодной воды руки оказались в ее теплых ладонях.
- Ты не спишь? – зачем – то спросил он дрожащим шепотом. – Иди, умойся. Погоди, я дам тебе полотенце. Он бросился в темную гостиную  и на ощупь достал из шкафа полотенце. Она последовала за ним, он слышал рядом ее тяжелое горячее дыхание, и это пугало его.
- Вот, иди, прими душ. – Он сует ей полотенце на вытянутых руках, словно отталкивает, и быстро уходит в спальню, подальше от этих горячих рук, от этой пугающей темноты и сдерживаемого дыхания. Через несколько минут он слышит шум воды и тихонько отправляется на кухню. На кухне – чистота. Вся посуда вымыта. Чашки и тарелки стоят опрокинутыми на чистом столе. Все блюда закрыты и убраны в холодильник. Стол блестит. Пустые бутылки аккуратно выстроились у переполненного мусорного ведра. Да, такой чистоты его домашние поддерживать не умеют.
Он тихо ложиться рядом с женой и засыпает, улыбаясь.



Ему снилось что – то несуразное, долгое, и он проспал на работу. Когда он, запыхавшись, вбежал в свой класс, было уже двадцать минут девятого. Но ему повезло. Дети ничуть не расстроились. Сергей провел день, витая в облаках. В памяти всплывали дни беззаботной юности, знакомство с Юлей, первый поцелуй, первая ссора…
 … Они бежали по аллеям парка, начинался дождь, теплый летний ливень. Они были мокрые, счастливые и влюбленные. Стена дождя скрывала их от всех. Мокрая одежда прилипала к телу. А они стояли, крепко обнявшись, и исступленно целовались, а вода с их волос стекала прямо в рот. Они пили эту воду, пили друг друга, и казалось, никогда не насытятся. Тогда он понял, что любит. Его любовь вмещала все: этот дождь, ее горячие ладони на спине, ее губы, прильнувшие к его губам.… Почему – то с Олей ничего подобного не было. Сергей тряхнул головой. Он не должен так думать. Оля – его жена! Что значит один год с Юлей в сравнении с их огромнейшим браком? Но в глубине души он знал, что отдал бы всю жизнь за еще хотя бы один год такого счастья…



Юля стала у них жить. Сказать, что она им мешала, было бы неправдой. Уходила рано, приходила поздно, была очень аккуратной: не разбрасывала повсюду своих вещей, не оставляла немытой посуду. В их большой, недавно купленной и отремонтированной квартире места было много: просторная кухня, два небольших холла, изолированная гостиная с лоджией. Правду говоря, Сергей иногда вообще не заходил в гостиную. Его личные вещи находились в спальне, там же, кроме двуспальной кровати, стояли его любимое большое кресло и телевизор. Маленький телевизор был и в кухне, поэтому в гостиной вполне могли жить гости, не стесняя хозяев. Комната Макса была самой большой после гостиной, и там вполне хватало места и для него, и для его друзей.
Оля обрадовалась племяннице. Теперь ей было с кем вечером посмотреть сериал или просто поговорить. Но Сергею Юля мешала. Он предпочел бы, чтобы она поскорее нашла себе жилье. Но она почему – то не торопилась. Ее взгляды исподтишка поначалу настораживали, и он чувствовал себя в ее обществе неуютно. Сергей избегал оставаться с ней наедине, но не мог избавиться от мыслей о ней. Эта постоянная зависимость выводила его из себя, и он стал держаться с ней все суше и суше. Казалось, он едва выносит ее присутствие. Хотя Юля не сделала ничего такого, что могло бы оскорбить его. И это тоже бесило Сергея. Невыносимо было видеть, что присутствие гостя радует не только Олю, но и Макса. Сын стал больше бывать дома, с удовольствием беседовал с ней, даже научился играть на гитаре. Сергей в их развлечениях не участвовал. Чаще всего ссылался на усталость или головную боль, уходил к себе, ложился, выключал свет и думал, думал, думал. Иногда казалось, от этих мыслей лопнет голова. Юля вела себя безукоризненно, а что до взглядов, так, может, она не умеет смотреть иначе на мужчин; спокойна, довольна, а он мучается, как больной. Ну, было у них когда – то, что ж теперь? Она, судя по всему, относиться к этому философски, зачем же ему переживать?
Через неделю ее пребывания в доме он наконец привык – смирился с неизбежным. Перестал вздрагивать при ее приближении, начал улыбаться ее шуткам и уже не боялся оставаться с ней наедине. Он не мог не отметить тех положительных качеств, которые напрочь отсутствовали у его жены. Юля была необыкновенно аккуратной, и, глядя на нее, Оля и Макс, слава богу, перестали бросать свои вещи, где попало. Теперь их смущала чистоплотность Юли, им совсем не хотелось выглядеть неряхами.
И главное: если Сергей задерживался на работе, дома его ждал горячий ужин. Домашнюю работу Юля выполняла быстро и так ладно, словно всю жизнь этим и занималась.
Она рассказывала о своей жизни в Польше как о череде досадных недоразумений, которые непонятно почему произошли именно с ней. Сергею стало ясно, что говорит она правду, И еще он подумал, что в личной жизни она несчастна, у людей счастливых не бывает таких пустых глаз.
После этого разговора она словно стала ближе им: и Оле, и Максу, и Сергею. Сергей теперь даже не заикался о сроке ее пребывания у них. Если она в чем – то и была перед ним виноватой, то жизнь ее уже наказала. Ведь у него есть семья, жена, сын, и, как говориться никаких материальных и бытовых проблем. А она – кругом одна, вот откуда, возможно, ее домовитость и аккуратность. Сергей жалел ее и не помнил прошлой обиды. Возможно, она не любила меня, говорил он себе и тут же возражал: нет, любила! Тогда почему бросила? Этот вопрос по – прежнему не получил ответа и снова ранил его.
… В этот день Сергей пришел с работы рано. Дома никого еще не было. Через пол часа он услышал звук открываемой двери. Это пришла она… Юля… Он быстро подошел к ней и стал целовать. Он сжимал ее в объятьях так сильно, словно боялся, что она вырвется и убежит. А  Юля и не думала сопротивляться. Она была счастлива и несчастна одновременно. Лицо Сергея было рядом. Он поглаживал и легонько целовал ее.
- Почему ты меня бросила? – задал он, наконец, этот мучивший его вопрос.
- Испугалась, - помолчав, ответила она.
- Чего?
- Просто я знала, что ты никогда не бросишь ее ради меня…
- И ты решила сбежать?
- Да…
- Понятно.
- Что тебе понятно?
- …что ты боягузка!
- Да. Тогда я боялась. Боялась обидеть тебя. Боялась этого разговора. И как видишь – не зря.
- А как ты думаешь, ты меня не обидела?
- Сергей, мне что, нужно было прийти к тебе и все рассказать?
- Не знаю.… Наверное.… Да, лучше было прийти и сказать.
- И как бы ты на меня посмотрел?
- Как заслужила, так бы и посмотрел. Ты просто не любила меня. Ты вообще не способна любить!
Юля подошла, сжала его плечи и произнесла, глядя в глаза:
- Тебя я любила и люблю.
- Тогда почему…… ты такая?
Юля заплакала. Сергей не стал ее утешать. Она просто сказала:
- Так получилось. Прости…



Сергей запутался в своей жизни. Рядом находилось сразу две женщины, и каждая по – своему была дорога ему. Наедине с собой он пытался разобраться в собственных чувствах. С одной стороны, он любил и любит Юлю, и Оля здесь ни при чем. С другой, у них семья, сын, они хорошо прожили эти годы, они друзья. Тогда зачем ему Юля?
Или так: Оле нужна их семья, Юле – его любовь, но он – то один! Конечно, некоторые мужчины совмещают семью и любовь, вернее – любовницу, но он так не может.
Он думал об этом постоянно, пока не устал и не отупел. А в окружающей его жизни ничего не менялось. Оля с Юлей по вечерам смотрели телевизор. Вместе ужинали. Сидели рядышком, оживленно беседуя.
… Он вернулся домой полный решимости. Это надо прекратить! Он больше не позволит Юле использовать его! Она просто играет его чувствами! Уехала, потому что боялась! А сейчас не боится!
Макс был дома. Собирался идти гулять.
- Ты уроки сделал? – хмуро спросил Сергей.
- Сделал.
- Покажи.
У Макса поползли на лоб брови.
- Ты что, станешь проверять мои тетради? С чего вдруг?
- Имеет ли право отец поинтересоваться успехами сына?
- Пап, ты чего? – уже потише спросил Максим, уставившись на отца во все глаза.
- Я тебе покажу – чего!
В этот момент пришла Оля. Она была благодушно настроена, вероятно, в предвкушении приятного вечера с Юлей.
- Сереж, ты, что так разошелся? – спросила Оля. С сыном так нельзя. Он ведь уже взрослый.
- А со мной можно? – Ему было плохо. Он понимал, что никто не виноват в его несчастьях, просто ему не к кому пойти с этим, вот он и беситься, а зло срывает на сыне.
- Ну-ну, перестань. – Она обняла его за плечи. – Я все понимаю. Ты устал. Чужой человек в доме. Дел прибавилось.
Он заметил Юлю, стоящую в дверях. Она растерянно наблюдала эту семейную сцену и смотрела на него, с затаенной болью. Потом тихо вышла и прикрыла за собой дверь.
В эту ночь она не пришла ночевать…
… Сергей был не прав, когда считал, что Юлю не тяготила сложившаяся ситуация. Он сто раз пожалел о своем порыве и о том, что не сдержал себя. Он понял, что Юля ничего не забыла, что она по-прежнему любит его, но понимал и то, что семья для него – важнее, чем собственные чувства. И если ему придется выбирать, он выберет не ее. Во всяком случае – сейчас.
Если бы она могла вернуть то время, когда занимала главное место в его сердце, она, не задумываясь, отдала бы все. Сергей не знал всей правды о том, почему она сбежала. До самого отъезда Юля оттягивала это объяснение. Она просто избегала Сергея. Она так долго думала и боялась этого разговора, что просто взяла и уехала. С глаз долой – из сердца вон. Потом, решила, напишет письмо. Она принималась за него раз пять, но так ничего и не написала.
Увидев Сергея в объятьях жены и сына, она вдруг трезво поняла, что шансов у нее никаких. Она ушла в ночной клуб. Всю ночь пила там, не пьянея. Под утро уснула на столе. Она подсознательно хотела заставить его волноваться, ревновать, переживать. Ей было больно. Пусть и ему будет!
Она может съехать от них. Но что она будет делать, не видя его? Только тогда, когда она приехала к ним, в ее пустой жизни появился смысл. Сейчас она хотя бы может видеться с ним, разговаривать. Вдыхать его запах, ловить его благодарный взгляд, когда чем-то помогает ему. Она готова каторжным трудом вернуть то, что так бездумно отбросила год назад. Она готова отдать Ольге все, что у нее есть. Она дала бы Сергею все, лишь бы он был рядом.
Но не может же она убить Олю. Как не может не признать и того, что у них хорошая и благополучная семья. Только она не в состоянии видеть это! И не может быть вдали.



… Сергей накрывал на стол к ужину. В кухне громко работал телевизор – шла популярная программа, и Сергей краем глаза поглядывал на экран, но в основном слушал. Юля, как обычно, вызвалась ему помогать. Она ловко орудовала кухонным ножом, нарезая лук, огурцы, ветчину. Она приоткрыла дверцу духовки, намереваясь достать тяжелую утятницу с голубцами.
- Подожди, - остановил ее Сергей. – Давай я.
Будь он всегда рядом, то никогда не допускал бы, чтобы она поднимала тяжести или делала какую-нибудь другую непосильную работу. Юля улыбнулась.
- Спасибо, Сергей.
- Тебе нельзя поднимать такие тяжести.
- Ну, всю жизнь ведь поднимаю.
- Все готово! Позови, пожалуйста, Олю и Макса.
- Знаешь, позови сам, - криво усмехаясь, ответила она и надела куртку. – Что-то мне расхотелось есть. Пойду, глотну свежего воздуха, а то меня уже мутит от вида вашей дружной семьи!
Хлопнула дверь. У Сергея опустились руки. Господи, как он устал! Когда уже она перестанет мучить его и съедет?
Впрочем, подобные вспышки случались редко. Обычно Юля была услужливой и спокойной. И проводила с ним гораздо больше времени, чем Оля. Сергей успокоился. Они часами проводили время в долгих разговорах за чашкой чая. И именно эти вечерние посиделки со временем стали настораживать Ольгу. Раньше, пусть не каждый день, но время от времени они с мужем тоже могли поговорить о жизни,  о работе, о том о сем. Теперь Сергей уже в этом не нуждался. У него появился новый собеседник. И что самое неприятное, стоило ей войти в кухню, как в их оживленном разговоре наступала пауза; через минуту они продолжали, но она понимала, что это уже не тот разговор, что она помешала им. Согласитесь, не очень-то приятно, если ваш супруг все свободное время проводит с другой, пусть даже с вашей племянницей. И уж совсем неприятно то, что с ней ему интереснее, чем с вами. А, судя по смеху и оживленным голосам из кухни, Сергей абсолютно не скучал в обществе Юли, которую совсем недавно готов был выгнать из дому.
Оля начала ревновать Сергея. Она с подозрением прислушивалась к их разговорам, беспокоилась, если наступала тишина. Ей хотелось войти и увидеть, чем это они там занимаются. Сергей стал ложиться поздно, когда она уже спала – это тоже было оскорбительно. Он будто не замечал ее. Оля не спала, дожидаясь его, потом вовсе не могла уснуть и отправлялась на работу с тупой головной болью. Юля тоже прекратила смотреть с ней телевизор, что было просто непостижимо! Оля чувствовала себя лишней в собственном доме!
Она лежала в спальне и ждала Сергея. Из кухни едва-едва доносился тихий гул голосов. Потом раздались шаги, и послышался шум воды. Оля встала и пошла в кухню. Там свет не горел, а в гостиной Сергей стелил Юле постель.
- С каких это пор ты ей стелешь? – ревниво осведомилась она.
- Всегда стелю, когда успеваю.
- Она уже перестала тебя раздражать?
- А ты и этим недовольна?
- Я? Да нет. Я довольна! Я вполне довольна! Вы теперь такие друзья!
- Мы и раньше были друзья, и ты знала об этом.
- Да. Но раньше она проводила вечер со мной, а теперь с тобой.
- Значит, вы уже исчерпали все темы. И потом, ты кого ревнуешь: ее или меня?
- Никого я не ревную. Но я хочу иметь возможность спать со своим мужем и смотреть телевизор со своей племянницей! – вдруг вспылила Оля.
- Ты вообще о ком-либо, кроме себя, иногда думаешь? – тоже стал заводиться Сергей. – Все должны исполнять только твои желания. Нечего сваливать с больной головы на здоровую. Это ты  пригласила ее в дом. Меня не спросила! И не моя вина, что ей со мной есть о чем поговорить. Ты вообще со мной часто разговариваешь? Первые три недели только с ней и разговаривала! А мне: “подай-принеси”. Разве я тебя упрекал?
Все это он выпалил свистящим шепотом, не желая, чтобы разговор был услышан Юлей или Максом. Высказав все, он изящно взбил подушку Юли, но этот невинный жест почему-то доконал Олю.
- Ты так любовно стелешь ей постель, может, и разделишь ее с ней? – зашипела она и, не обращая внимания на возмущенно взметнувшиеся брови мужа, продолжила: - А может, мне теперь здесь спать? В спальне вам будет гораздо удобнее!
Глаза Сергея метали молнии, губы дрожали, но он сдержался и ушел в спальню, громко хлопнув дверью. Они перестали разговаривать. Оля так и не узнала, рассказал ли Сергей об этом Юле или она сама все поняла. Но через несколько дней Юля уехала от них. А они с Сергеем еще неделю не разговаривали.
Но когда раздражительница была удалена, Оля даже несколько устыдилась своих подозрений и попросила прощения у мужа. Он, конечно, произнес длинную гневную тираду, но… простил. Жизнь пошла своим чередом.



Юля не ушла из его жизни. Она просто стала жить в другом месте. И Сергей уже скучал без нее. Он успел привыкнуть к ней. По вечерам ему не хватало их увлекательных бесед, ее живого смеха, двусмысленных шуточек. Не хватало ее помощи. Он невольно снова и снова сравнивал свою жену с Юлей. И Оля неизменно проигрывала в этом сравнении.
Несмотря на внешнее примирение, их отношения с женой ухудшились. Оля все вечера проводила в гостиной у телевизора, он тоже – у телевизора, но в спальне. Ее образ жизни никак не изменился, оттого что Юля уехала, а Сергей остро чувствовал потерю, особенно в первые недели.
Но время все лечит. Потихоньку их недовольство друг другом растаяло. И для Оли все вошло в обычное русло. Они опять начали беседовать иногда по вечерам, ходить вместе в гости, обсуждать проблемы с Максимом. Сергей возвращался домой как обычно, немного уставший, но спокойный. Так же, как раньше, временами задерживался на работе. Юля позвонила один раз и пропала. Она оставила свой номер телефона, но сначала Оле не хотелось ей звонить, а потом вроде, как и незачем было. Сергей ни разу не спросил о Юле. Это показалось ей подозрительным. И она сама спросила его:
- Ты о Юле что-нибудь знаешь?
Он ответил спокойно:
- Да, она звонила нам. Давно уже. Тебя дома не было. Сказала, что у нее все хорошо.
- И больше не звонила?
- Может, и звонила. Но я с ней не разговаривал. Она сказала, что позвонит тебе на мобильный.
- Да, было дело.
Оля набрала мобильный Юли.
- Привет! Как жизнь?
- Нормально.
- Почему пропала? Не звонишь, не заходишь?
- Прости, Оль. Времени мало. Дел по горло. Пока.
- Пока. Звони.



Сергей солгал. Он виделся с Юлей, и не единожды. Через пару недель после ее отъезда он пригласил ее в кафе.
- Ну, как ты устроилась? – спросил он Юлю.
- Хорошо. Вот только по тебе очень скучаю.
- Я тоже.
Сергей отметил искренность ее слов, Сердце его радостно забилось, но, зная Юлькин характер, он не подал вида и продолжал:
- Ну, мы можем иногда обедать вместе, если ты не против.
- Я не против, - улыбнулась Юля.
Сергей приручал ее. Он делал это осторожно, не спеша. Звонил не чаще одного раза в три дня. Виделись они поначалу пару раз в месяц, потом – раз в неделю. Он знал, что стоит ее один раз спугнуть – и все пропало. Теперь он любил ее и хотел, чтобы она была с ним. Он готов был завоевывать ее столько, сколько нужно. Она должна сама захотеть быть с ним рядом, а для этого нужно стать ей необходимым.
Юля ничего не знала о его планах, она просто наслаждалась обществом Сергея. У нее есть друг, они иногда встречаются. Что здесь дурного? Между ней и Сергеем нет ничего такого.
Приближались новогодние праздники. Тридцатого декабря вечером Оля пришла пораньше и с довольным видом сообщила:
- Я пригласила Юлю к нам на Новый год.
- Зачем? – спросил Сергей. – Мы же решили встречать с соседями.
Зоя и Сергей были их соседями.
- Ну и что? Будет еще одна пара.
- Пара?
- Юля придет с парнем.
- А-а, - протянул Сергей, стараясь выглядеть невозмутимым.
Все правильно. С парнем. Не век же ей тратить время на него – несвободного семейного мужчину. Все так, как должно быть, сказал он себе, но настроение испортилось. Завтра Новый год. Чтобы получить удовольствие от праздника, надо постараться не слишком устать к его началу.
Проснулся Сергей довольно поздно. Если он хотел выспаться перед праздником, то ему это удалось.
- Привет, соня! – в спальню вошла Оля с чашкой кофе. – Ну, как? Выспался?
Она поставила кофе на тумбочку и, присев на край кровати, поцеловала мужа. Он, улыбнувшись, кивнул. День начинался хорошо.
Юля пришла раньше соседей. Сергей из кухни услышал звонок и ее громкий голос. Макс с Олей бросились открывать, а он пошел следом.
Юля действительно явилась с парнем.
- Здравствуйте, - сказал он приятным мелодичным голосом.
Они остолбенели. Парень был ослепительно хорош. Русые волосы, красивое лицо с прямым носом, изящными губами и голубыми глазами. Таких парней нельзя увидеть в обычной жизни. Их лица встречаются на глянцевых обложках дорогих журналов.
- Меня зовут Егор, - произнес он.
Следом пришли соседи, и сцена повторилась до мелочей. Тот же восхищенный взгляд Зои и столбняк у Сергея.
Хозяин пригласил всех в гостиную. В углу возвышалась елка, собственно не елка, а сосна, которую Макс сегодня нарядил. Елка сверкала разноцветными огоньками, работал телевизор, в общем, все как всегда в такой вечер.
Они успели проводить Старый год и прилично наелись до наступления двенадцати. Мужчины приналегли на коньяк, да и Зоя от них не отставала. Юля любила сухое белое вино и всегда пила только его. Но сидеть за столом трезвой с пьяными людьми неправильно, да и неприлично. И она просит налить ей коньяку. Сергей наливает, глядя ей прямо в глаза.
Егору все надоедает, и он включает музыку и приглашает Зою. Сергей приглашает Юлю.
Он обнимает ее так крепко и подходит так близко, что Егор умер бы от ревности, увидев это.
- Я соскучился, - шепчет Сергей, и его ладонь движется по ее спине вверх, поглаживая.
- Я тоже, - отвечает Юля.
Вокруг полумрак. Никто не обращает на тебя внимания, почему немного не побыть самим собой? Он на минутку расслабляется, забывая обо всем. Как он соскучился по ней, как приятно, что она сейчас рядом. Но он быстро приходит в себя. Она же с парнем.
- Красивый у тебя парень!
- Он не у меня, - заговорщически шепнула она.
- Не понял. Я думал, это твой парень.
- Все правильно, я и хотела, чтобы так подумали.
- Зачем?
- Для Оли. Чтобы не возникло подозрений. А она сама, видишь, как увлеклась! Ей не до тебя!
- Ты что, это специально придумала?
- Ну да. Ты ведь доволен?
- Конечно.
Через пару танцев Сергей опять пригласил ее.
- Где ты его взяла?
- Егора?
- Да!
- Это мой троюродный брат.
- Понятно…
Через пол часа Юля убрала грязные тарелки и ушла. В кухню заглянул Сергей. Он на минутку умолк, словно собирался с мыслями, и взял ее за руку.
- Мне нужно сказать тебе что-то очень для меня важное, - начал он, пристально глядя ей в глаза. Я пришел, чтобы сделать тебе вполне конкретное предложение. От того, примешь ты его или нет, зависит очень многое, если не все. Подожди, не перебивай. Я долго готовился к этому разговору, а сейчас растерялся… Предложение такое.… Нет, не так…
- Зачем ты мне это говоришь? – прошептала Юля, прекрасно зная ответ.
- А ты не догадываешься? Мне надоело быть ненавязчивым другом, надоело ревновать тебя…
- К кому?
- Ты что, дурочка? К кому я могу тебя ревновать?
От его злого голоса ее передернуло, и она нахмурилась. Сергей заметил это и поспешил исправить свою оплошность, нежно пожав ей руку.
- Прости… Я люблю тебя и хочу, чтобы ты была со мной. Не отвечай сейчас! Просто выслушай: ты тоже не забыла меня, ты меня любишь, я чувствую это. Но что теперь говорить…
Юля ничего не ответила и руки не отняла, перерывая услышанное. Потом вздохнула:
- Нет, я так не смогу. А как же она?
- Ей надо объяснить, что жизнь продолжается. Что она молодая и привлекательная, И будет еще счастлива…
- Тебе легко говорить!
- Поверь, нелегко. Я знаю ее сто лет. Но кто ж виноват, что так случилось?
- Я не представляю, как она это переживет.
- Юля, а меня тебе не жаль? Я полгода хожу вокруг тебя, не смея приблизиться. Тот единственный раз, я вспоминаю каждую ночь. У меня в жизни никого нет, кроме тебя. Все, что я сделал, что создал: это все – для тебя! Только для тебя! Мне одному ничего не нужно!
- С чем она останется?
- Она останется в своей квартире, на прежней работе. Ты будешь с ней дружить! И я… если она захочет. Со временем она успокоиться. Все будет хорошо, поверь мне! Но пора уже решать! Не рубить узел, а… развязывать. И делать это придется тебе. Если ты, конечно, хочешь быть со мной.… В общем, Юля, все в твоих руках, все зависит от тебя. Как решишь, так и будет.
Если бы Оля сбежала от меня! Вот тебе и выход! И не надо было бы заводить этот неприятный разговор! Что же я скажу жене? “Давай останемся друзьями?” Бред. “Я люблю другую?” Еще хуже. “Оля, прости. Ты очень хорошая?” Хуже некуда.
Страшно терять семью. Им втроем хорошо, и он должен нарушить эту гармонию? Во имя чего? Любви? Да, любви. Боже, как хочется любви! Чтоб глаза в глаза, чтобы вдвоем – на небеса…
Первые дни нового года она отсыпалась и ленилась, а потому почти не думала о предложении Сергея. У нее еще масса времени – успеет решить.
Дни сменялись днями, приближался день встречи…
В ее серой жизни наконец-то появился луч света, отрада, маленькая, скрытая от посторонних глаз радость. Если этого не будет, для чего тогда жить? Из чувства долга? Это, наверное, правильно. Но почему-то нагло хочется жить для радости и любви, а не ради долга.
Юле не с кем было поговорить. Не с кем посоветоваться. С мамой? Упаси бог! Подруги? Нет у нее близких подруг, которым можно душу вывернуть наизнанку. Ужасно хотелось поговорить с кем-нибудь из близких, кто посочувствовал бы и понял. И Юля с удивлением отметила, что поговорить может только с Олей, вернее, могла бы, если бы это не касалось ее. Сергея отпустить она не в силах. Миллионы женщин, попадая в такую ситуацию, поступают определенным образом, и только она, как больная, вцепилась в обноски своей нравственности и теперь стоит на перепутье.
Юля позвонила Сергею за три дня до назначенной встречи. Он обрадовался:
- Ты хочешь мне что-то сказать?
- Нет. Тоесть да. Я хочу встретиться.
- Давай. В кафе? Когда?
- Нет, не в кафе. Записывай адрес. – И она продиктовала адрес своей подруги, которая уехала на море.
- Записал. Когда встречаемся? Хорошо. – Он был явно заинтригован. 
Сергей пришел с точностью до минуты. В руках – роскошный букет нежно-розовых роз, бутылка шампанского, коробка конфет. Поцеловал, едва сняв куртку. Юля на первый поцелуй не отреагировала, она просто не заметила его, погруженная в свои мысли. Так бывает, когда ты сосредоточена только на том, что необходимо сделать, и настолько мучительно думаешь об этом, что, когда все действительно происходит, с трудом приходишь в себя. Юля была как натянутая струна. Она все решила. Оставалось лишь осуществить. Поэтому она не отстранилась от Сергея, а буквально повисла на нем. Он, не понимая, вглядывался в ее застывшее лицо с горящими глазами и хотел поговорить, но она не позволила, снова прильнув к его губам, снимая с него пиджак. Он был удивлен, но подчинился. Сергей пробовал несколько раз начать разговор, но Юля поцелуем останавливала его, и он, наконец, сдался.
… Потом они долго лежали, и он легонько щекотал ее руку, ожидая первых слов. Но не дождался. Юля молчала.
- Это значит – да?
 Юля не ответила.
- Почему ты молчишь?
- А что я должна говорить? – протянула Юля. Я тебя люблю.
- Мы должны были встретиться в четверг. И по-другому. Два дня я бы подождал.
- Ты не рад сегодняшней встрече?
- Рад. Но ты не рада. Может, ты пришла попрощаться?
- Да. Но я боюсь тебя терять!
- Что? – он приподнялся на локте, внимательно глядя на нее.
Выражение его лица не оставляло сомнений. Он сел и обхватил голову руками.
- Понятно. Я не смел тебе даже предложить такое. Я слишком уважал тебя – замуж позвал, а не в любовницы. А ты сама, как последняя…
От его слов она похолодела, не имея сил даже подняться. Он сгреб в охапку одежду и ушел в ванную. Слышен был шум воды, затем – шорох в прихожей, хлопнула дверь. Он ушел… 
 Потом она не могла об этом даже думать. Жила как сжатая пружина, как натянутая струна, завязанный накрепко узел. Только так и могла жить! Читала, болтала с подругами по телефону, но главное – не вспоминала, не думала о последней встрече с Сергеем. Слишком свежо все было, больно.               
Два долгих зимних месяца показались ей вечностью. Она пошла в церковь. Неумело молилась, что-то шептала, но легче не стало. Наверное, она не умеет молиться. Но посетило ее светлое чувство Божественной благодати и после службы. Единственное, что она поняла, пообщавшись с набожной бабкой у ворот церкви: на правом плече у человека сидит его ангел-хранитель, а на левом – нечистый. И если нечистый подталкивает тебя к дурным поступкам, то надо три раза плюнуть через левое плечо и не слушать его нашептывания. Наверное, она все же послушала его. Ведь если бы она столько не думала, то поступила бы так, как подсказывало сердце, как советовал ей сидящий на правом плече. И ничего бы не случилось. Не жег бы стыд при одном воспоминании о Сергее.
Она уже не терзала себя мыслями: “Зачем я так сделала? Как же я могла?” Значит, могла. Никто ее силком не заставлял. Пружина потихоньку распрямлялась – нельзя же сдерживаться месяцами. Она нашла спасительный выход – заполнила свой день разными заботами. Заняла себя до предела. Понимала – иначе нельзя. Можно сорваться, сойти с ума. Ела кое-как, не было аппетита, похудела, стала как тень. Подруги отметили перемену в ней:
- Ты как-то изменилась.
- Хуже или лучше стала?
- Ни то, ни другое. Просто изменилась.
  Потом она заболела. Юля не знала, откуда пришла эта хворь, но однажды ночью у нее поднялась высокая температура. Не прошла она и к утру. Вызванный из поликлиники участковый выписал больничный и велел лежать. Через три дня его пришлось вызвать снова – температура не снижалась. Врач посоветовал звонить в “скорую ” и лечь на обследование. Юля пролежала в больнице до конца апреля, а потом ее отправили долечиваться в специализированный санаторий. На второй день после  прибытия она поняла, чего именно ей не хватало: остаться одной, ослабить пружину, собраться с мыслями и снова стать самой собой. Санаторный день был плотно расписан. Все время от завтрака до обеда занимали процедуры, потом она шла обедать и отдыхала. Очень быстро спать днем вошло у нее в привычку. Потом – полдник и прогулка на свежем воздухе. Санаторий располагался среди зеленых предгорий, и она долго гуляла по дорожкам огромного санаторного парка. Затем пила минеральную воду, а после ужина быстро засыпала в своем номере.
Такой режим действительно был лечебным. Уже через неделю она почувствовала, что выздоравливает. Ее самочувствие улучшалось день ото дня. И не только физическое, но и душевное. Она жила в двухместном номере одна, но совершенно не скучала. Ей не хотелось ни с кем видеться или говорить. Окружающих она почти не замечала, если не считать лечащего врача и медсестер, делающих ей процедуры.
Теперь она могла наконец-то спокойно обдумать то, что не давало ей покоя последние месяцы, и сегодня это событие уже не казалось ей таким позорным и ужасным, как тогда.
Что, собственно, произошло страшного? Недоразумение. Они с Сергеем не поняли друг друга. Она решила принести себя в жертву. А ему не нужна была эта жертва. Она сотни раз прокручивала в голове обидные слова, которыми он осыпал ее, и впервые почувствовала, что они больше не трогают ее. Да и не должны были трогать. Моральная сторона поступка уже не тревожила ее. Она сделала это! И какова бы не ни была реакция Сергея, она уже не могла ничего изменить. Ведь если бы он бросился целовать ей ноги и стал благодарить, содеянное ею ничуть бы не изменилось! А ведь он мог обрадоваться или принять все как должное. Тогда почему она должна расстраиваться из-за его поведения? Он во многом был прав. Она действительно пошла на это, хорошо все, взвесив, рассчитав. Поступила по велению ума, а не сердца. Но и его брак – тоже решение ума, а он не так плох. Значит, ее разум умнее сердца!
То, что своим поступком она разочарует, оттолкнет его от себя, Юля, конечно, не предполагала. Но, может, и в этом был высший смысл. И не с левого, а с правого плеча ей нашептывали. Сразу после этого она жила, словно зажмурив глаза, стараясь не думать, не вспоминать. Было нестерпимо стыдно. Стыд был главным и самым острым чувством, он вытеснял все другие. Потом было больно. Она все сделала, чтобы удержать его, и все равно потеряла. Затем пришла ненависть – жгучая, как песок в глазах. Да как он вообще посмел так с ней обращаться! Ворвался в ее спокойную размеренную жизнь, задурил голову, замучил требованиями и ультиматумами, довел до того, что она сама стала предлагать себя, как… бог знает кто, а теперь бросил. Сам бросил! Не зря она не доверяла ему. И после женитьбы не сумела бы удержать его, задумай он уйти! Ведь и ему ясно, почему она решилась на эту связь. Чтобы сберечь его семью и любовь. Но что было сохранять? Разве это любовь? В его понимании, может, и да. Но ей такая любовь не нужна.
Сейчас она уже не чувствовала ни стыда, ни ненависти. Все это отодвинулось в дальний угол ее жизни, как старые письма, которые все еще о чем-то напоминают, но о которых уже можно забыть.
Через две недели пребывания в санатории Юля кое-что изменила в своем распорядке дня. Она уже достаточно окрепла и начала позже ложиться спать, а прогулки по парку стали продолжительнее.
Она любила гулять по главной аллее, длинной и прямой, как стрела. По обе стороны аллеи стояли скамейки. Пышные кроны высоких деревьев тянулись к небу, которое здесь было удивительно низким, звездным по вечерам и ярко-голубым ранним утром.
Юля шла легким шагом, высоко держа голову. Деревья расступались перед ней. Она ощущала себя полной сил и какой-то неведомой, но приближающейся радости. “Может, это радость обретения себя?”, - подумала она. Пройдя всю аллею, она вышла на широкий луг перед озером. Теперь небо было совсем близким. Белые перистые, будто размазанные, облака закрывали половину неба, но вдали, там, где уже садилось солнце, небо было нежно-синим, каким оно бывает в конце дня. Солнце постепенно клонилось к горизонту, прячась за пышное, словно взбитые сливки, облако. Вот оно совсем скрылось, и облако стало светло-розовым, и через него пробивались косые лучи. И вся эта картина была такой первозданно прекрасной, что Юля замерла. Она опустилась на траву около цветущих кустов с маленькими белыми цветочками и смотрела на небо, ощущая необыкновенный трепет в душе.
- Такой красивый мир вокруг нас, а мы этого не замечаем.
Юля повернула голову и увидела тонкий мужской профиль. Он смотрел на нее отрешенно, словно не видел.
- Представляешь? Я почти год не смотрел на небо, - доверительно сообщил он и снова поднял лицо вверх. – Ведь просто глядя на небо, уже можно стать немножко счастливее. Юля была с ним согласна. И хотя она не любила случайных знакомств, что-то во внешнем облике этого человека внушало ей доверие. Его присутствие не мешало ей.
- Мы носимся, как муравьи, привыкли смотреть только под ноги, и в суете не успеваем заметить эту красоту. А ведь нет ничего лучше, чем вдыхать запах молодой травы, любоваться цветением и смотреть на небо…
Он замолчал. Так они и сидели, он и Юля, пока солнце совсем не скрылось за горизонтом. Небо темнело, и лишь розовая полоска на западной стороне неба еще долго украшала ночную синеву. Обратно они шли вместе. Парень чему-то улыбался и молчал. Молчала и Юля. Они набрали воды, и присели, не сговариваясь, на одну скамейку. Юле показалось, что незнакомец хочет что-то сказать, и она не ошиблась.
- Знаешь, мне удивительно хорошо в этом санатории. Место, что ли, здесь такое? Умиротворяющее. Не замечала?
Юля кивнула в знак согласия.
- За последний год я устал жить, - спокойно продолжал он.
Они подружились. Нового знакомого звали Богданом. Он был застенчивым и немного не от мира сего. Но рядом с ним ей было спокойно и уютно. Оказалось, что они из одного города и почти ровесники. Но не это сближало их. Они были, как будто настроены на одну волну, одинаково воспринимали окружающий мир и даже говорили иногда одновременно. Наверное, перенесенные страдания сделали их в чем-то похожими, а может, это все было лишь проявлением необыкновенной энергетики здешних мест. И как-то так вышло, что они стали рассказывать друг другу о своей прошлой жизни. Юле было легко говорить ему о Сергее. Она не думала, поймет ли он ее, просто рассказывала о том, что давно томило душу. Но, к ее удивлению, он все понял. Он понял мотивы ее поступков и не осудил. Похоже, он никого и никогда не осуждал, принимая людей такими, какие они есть.
Их совместные прогулки продолжались до самого отъезда. Наступало лето, с его длинными днями, светлыми вечерами, полуденным зноем. Каштаны уже отцветали. По вечерам пахло сиренью. В озере плескались дети. Богдану и Юле нельзя было купаться, и они приходили сюда просто посидеть у воды.
Юля успела много узнать о своем знакомом.  Знала, что он архитектор. Делает проекты частных домов. Работал в крупной строительной компании. Она догадывалась, что в определенных кругах он человек известный, хотя и не привык это показывать.
Богдан был приятный человек и привлекательный парень. За последние недели он посвежел и уже не был похож на святого с иконы. Юля тоже поздоровела, прибавила в весе, у нее округлились щеки, в глазах появился прежний блеск. Накануне отъезда она глянула в зеркало и приятно удивилась. Юля отправилась в парикмахерскую и сделала себе легкую завивку.
Первым ее новый облик оценил, конечно же, Богдан. Они встретились, как всегда, за ужином. И в его глазах впервые за время их знакомства Юля заметила что-то похожее на мужской интерес.
- Ты очень красивая, Юля, - откровенно сказал он. – Эта прическа тебе удивительно идет.
Юля засмеялась от удовольствия. Она знала, что выглядит действительно хорошо.




Июль был не жарким. Вечерами было прохладно. Ей очень хотелось, увидится с Богданом, поговорить…
Странно, они стали почти друзьями, но не оставили друг другу никаких координат, хотя бы номера телефона. Юля уехала утром, не повидавшись с ним, а накануне вечером почему-то постеснялась оставить ему свой телефон. Решила, что сделает это утром. А утром проспала, торопилась  и забыла, спохватилась уже в поезде. Досадно было. И грустно. Она часто вспоминала его. Когда с ней происходил какой-нибудь забавный случай, она мысленно рассказывала ему. И, как тогда, видела его глубокие глаза, слышала неторопливую речь. Она часто разговаривала с ним, словно он был рядом. Проходили дни, а воспоминания не тускнели. И вот сегодня она решила постирать свои джинсы. Прежде чем положить их в машинку, она по привычке проверила содержимое карманов и в заднем кармане обнаружила визитку. Название фирмы ни о чем не говорило ей, и она хотела уже выбросить карточку в мусорное ведро, как вдруг взгляд ее задержался на имени: “Богдан Владимирович Тоцкий, архитектор”. Сердце ее радостно подпрыгнуло. Его визитка. Наверное, потихоньку засунул ей в карман, а она даже не почувствовала. Как похоже на него! Постеснялся, не хотел быть навязчивым. Глупый какой!
Сегодня уже поздно, а завтра она позвонит ему. Позвонит в обеденное время, поговорит минуту, чтобы не подумал чего. Да он и не подумает.



Оказалось, что она беременна. Отцом ребенка мог быть только Сергей. Юля сообщила об этом Богдану. А он, не теряя времени, предложил ей выйти за него замуж. Теперь они ждут девочку. Говорят, правда, что рано рожать опасно, но она знает, что все у нее будет хорошо. Она вытирала пыль, когда раздался звонок мобильного. Кто б это мог быть? Номер был незнакомый. Странно.
- Алло.
- Юля?
- Да.
- Это Сергей.
- Сергей?
- Да, Сергей. Не узнала?
- Теперь узнала. Слушаю тебя.
- Вот. Решил позвонить.
- Да-да, я слушаю.
- Юля… Ты прости меня… Я был дураком.… Прости, если можешь.
- Да что ты,  Сереж. Я давно простила. И думать забудь. Как твои дела?
- Никак. Все есть и нет ничего. Не складываются у меня отношения с женой.
- Ну не расстраивайся, все у тебя будет хорошо. Ты еще молодой. Встретишь ту единственную…
- Уже встретил и потерял, еще раз встретил – и опять потерял.… У меня никогда не было больше такой, как ты. Мы были созданы друг для друга…
- Не думаю. Теперь я точно знаю, для кого я была создана.
- Ты его так любишь?
- Очень.
- Больше, чем когда-то меня?
- Прости…
Сергей еще что-то говорит, но она не слушает его, потому что видит из окна, как во двор въезжает машина. Богдан приехал! Она быстро заканчивает разговор и выбегает на залитый солнцем двор. Сладко пахнет черемухой. Богдан выходит из машины, достает пакет с продуктами и букет крупных ромашек. Он улыбается, глядя на ее счастливое лицо. А она подбегает и прячет свой округлившийся живот в его объятьях. Его губы пахнут ромашками, а ладонь нежно прижимается к ее животу.
- Как вы?
- Прекрасно, - отвечает она. – Снова звонила мама и вздыхала, что рожать рано очень опасно.
- Испугала тебя?
- Нет. Я знаю, что, пока ты со мной, ничего плохого произойти не может. Дай сюда ромашки! – капризным голосом тянет она, видя, что он спрятал букет за спину, дразня. – Дай! Это же для меня!
Он отдает букет и нежно прижимает ее к себе:
- Конечно, для тебя. ЗДЕСЬ ВСЕ – ТОЛЬКО ДЛЯ ТЕБЯ…