Память мальчишеской прозы

Меня безутешного тянет
Наверх каменистый путь, -
На равнине душа моя вянет,
И ноги не знаю, как гнуть.

Доживаю я жизнь в столице,
А в глазах валуны и Исеть.
Я ищу среди множества лица,
Чтоб могли меня родиной греть.

Справедливым укором ужалят:
"Это я должен родину греть".
Словом "должен" себя они хвалят.
Нету разницы, где им стареть.

Волоку я скрипучие ноги.
Никого не могу побранить:
Не хотят современные боги
Мою родину мне сохранить.

Я смотрю фотографии века
Двадцать первого: улицы нет,
Где родился... Лишь в памяти "Мекка":
Я не вижу родимых примет.

На экране причёсаны горы,
И Исеть заточили в бетон,
Снег как будто истерзанный горем,
И на небе все краски не в тон.

Вдруг попалось мне странное фото,
А на нём - мне знакомый валун!
Вспомнил: был обуянный охотой
Клад найти одинокий шалун.

Подкопал я его... Покачнулся...
Покатился к подножью горы,
Но остался предмет. Я нагнулся:
Револьвер там с Гражданской войны.

Рядом с ним из сафьяна расшитый
Под завязку со смертью кисет.
Думал я, идеалами сбитый,
Что валун тот живого секрет.

Он лежит в неестественной позе:
Не как знак ледниковой поры,
А как память мальчишеской прозы
У замученной стройкой горы.

       1 июля 2012г.