Маричка. Часть 1

Умом Россию не понять!           (бабушке по матери посвящается...)
Так утвердилося во веки,
Как необъятное объять
Не могут люди -  человеки!

У нас нет стройности путей
В прямом  ли смысле, переносном…
Особый чип в мозгах людей,
Непредсказуемость несносна!

Мы с ней срослись, сквозь проросли,
Но не заботимся о всходах…
Всегда, что есть, не берегли…
Ругали мир  в своих невзгодах…
 
Закон толпы… Его давленье
Поработил сердца, умы…
Тщетен сам всплеск сопротивленья
Средь плотности зловещей тьмы…

Вдруг ни с чего постановили
Родство из памяти стереть!
Деды и бабки как не жили:
«Не вспоминать имён их впредь!»

«Отречёмся от старого мира,
Отряхнём его прах с наших ног…»
И почала кромсать секира
Всех несогласных, кто не смог…

Кто убежал, кто затаился,
Кто прямо грудью на штыки…
А кто от страха примирился:
Лишь бы дожить свои деньки…
 
Не осуждай не испытавши,
Да не осудят и тебя!
Средь этих вот, страх не изгнавших,
Чуть ли не вся моя родня!

Сейчас опять дворянство в «моде» -
Сколь новоявленных дворян…
Террор их не коснулся, вроде –
Нос в табаке и сыт и пьян…

И вновь балы и вновь приёмы,
И юнкера, и господа.
И вновь землица, водоёмы
В именье частном, как тогда…

Опять брильянты и наследства,
Миллионеры, нищета…
И вновь ненужность уже с детства,
Вновь беспризорность, босота…

Вдруг стало модным искать корни
В пыли архивов, пусть следы!
Нет для России дорог торных –
По-над оврагом, вкруг беды…

Туда-сюда, как чёлн, мотает…
Кто у штурвала не понять…
С кого спросить? Никто не знает:
Что нам на завтра ожидать?

Ну, а пока сегодня можно,
Вспомню и я, как помяну,
Что собирала осторожно,
Стучась в молчания стену…

***   ***   ***   ***   ***

В Белорусском раздолье средь лесов и полей
Было где-то именье прабабки моей!
Небольшое в размерах: деревень пять иль шесть
И до тысячи душ во владение есть!

Дочки не дал ей Бог, но дал трёх сыновей!
Двое жили отдельно уже жизнью своей.
Ну, а младшенький был какой год за границей,
Да не абы зачем – обучался там в Ницце!

«Лариона женю – рассуждала так мать –
И чего мне ещё? Можно и помирать…
Разве знает он сам, что такое жена?
И не вдруг разберёт-то какая нужна!

Нет уж! Выбор за мной! Тут как я порешу!
Скоро, скоро домой - поискать поспешу!
Впрочем, что же метаться и впустую гадать?
Вот Маричка как раз Лариону под стать!

Что с того, что сироткою с мальства была?
Не чужая всё ж мне… под присмотром росла!
А уж как хороша! Где и краше сыскать?
Как хрусталик душа! Чего лучше желать?

Полюбила её, как родных сыновей!
Знать, судьбой для неё быть снохою моей!
Наблюдала в делах – всё в руках и горит!
Не развеет в пух-прах, сбережёт, сохранит!»

Барин только кивал, соглашаясь с женой:
«Коль решила – пусть так! И я - за, ангел мой!
Пусть Маричка! Ну, что ж? Не чужая тебе!
И приданное тут же... опять же в семье…

Родовые угодья оставим за ней,
Часть реки со плотиной да мельню на ей,
Сотни три душ крестьян, дом доходный в Москве,
Не в пример стало трудно с делами уж мне!

Часть забот передам – посмотрю как пойдёт…
Что с тобою уж нам? Молодёжь пусть везёт!
Как решишь, так и пусть! Так и пусть, ангел мой!
Не ошиблась ни в жизнь, я не спорю с тобой!»

Илларион вернулся вскоре,
Против решения не вздорил,
Коль уж согласен и отец!
Что ж? Через месяц под венец!

Вопросы слышу: что не сразу?
А шить приданное указу
От госпожи не поступало…
Всё ж сомневалась мало-мало…

А вдруг да сын не согласится?
Вдруг приглянулась кака «птица»?
В таких вопросах грех спешить –
Как бы людей не насмешить!

«Вот натерпелася я страху:
Барин зовёт и тут же с маху –
Решили сына мы женить,
Тебе снохою нашей быть!

С испугу в голос голосила,
Всё передумать их просила!
Я ж перед ним, кричу, немею!
Я ж и читать-то не умею!
 
Ну, разве ровня я ему
По красоте и по уму?
Над ним же все будут смеяться,
Ему ж со мной не показаться!

Тут барыня к себе прижала
Да перестать мне приказала:
Как недостойна ты меня?
Забыла разве, что родня?

А что в людской тебя держала,
Так это к жизни приучала!
Во всех делах теперь умеешь –
Ни перед чем не оробеешь!

Всем возражениям конец,
Чтоб через месяц под венец!
В усадьбе, здесь же обвенчаем,
Да свадебку для вас сыграем!

Всё решено! Не спорь со мной!
Теперь ступай! Господь с тобой!
Ох, помню, билась я: за что же?
Да отведи ж от меня, Боже!

Служанкой б век ему служила,
Жизнь бы к ногам его сложила…
А тут женою… Боже мой!
Смеются, может, надо мной?

Он же красавец, умный, рослый!
Смеётся сам, а взгляд серьёзный…
Хоть бы сейчас и помереть…
Мне ж ни за что и не суметь…

Хоть в чём-нибудь да и сравниться…
Ах, как же жаль, что я не птица –
Лишь помахала бы крылом,
Где бы нашли меня потом?

Я ж из людской да вдруг в покои…
Я ж всё сама: стирать, готовить!
Как мне приказы отдавать?
Легче самой уж сделать взять…

Но время шло. И вот венчанье.
Народу пропасть, шум, гулянье!
Я в белом платье, под фатой
И со мной рядом милый мой!

Кольцо тяжёлое с брильянтом.
А он таким-то глядит франтом,
Как будто рядом не служанка…
И так мне стало что-то жалко

Его? Себя? Не понимаю…
Стою и глаз не поднимаю…
Вот, думаю, руки коснётся
И всё исчезнет, распадётся!

Все рассмеются мне в лицо:
Твой ход сквозь чёрное крыльцо!
Венчанье – фарс лишь, карнавал,
Причина чтоб устроить бал!

А завтра будет так, как было!
Ишь о себе что возомнила!
Чтоб вровень с нами? Никогда!
Прислуга ты – мы господа!

Но среди общего веселья
Никто не видел те сомненья!
С рассветом завершился бал,
Муж меня на руки поднял,

Понёс в готовые покои…
А я гадаю: что ж такое?
Ужели же всё правда это?
Всё от кого-то жду ответа…

Жизнь прожила не разгадала
Загадки той, что загадала
Судьба тогда и с какой целью?
Был весел пир, но зло похмелье…

Хлебнула горюшка да лиха…
Нет! Между собою жили тихо!
Но мир вокруг словно сбесился:
Стоял, стоял да покосился…

В начале всё прекрасно было:
Я всей душою полюбила,
Он неизменно нежен был!
О чувствах мало говорил,

Да и зачем? И так же ясно!
К чему признанья ежечасно?
Всё время вместе! Что желать?
Вот так ищи - не отыскать!

Но тут с чего-то пошла смута...
Вот же втемяшилось кому-то...
У нас что было бунтовать?
Кому их было притеснять?

Был флигель, школу в нём открыли,
Детей крестьянских в ней учили!
В избах у всех всего хватало
И добавляли если мало!

Не знали мы, что так повсюду…
Ох, помню век и не забуду:
Однажды  только рассвело
Штук восемь мужиков пришло

И завели такие речи:
«Ты вот что, барин, делать нечо
Во флигелёк перебирайся,
Да поскорее собирайся!

Вот так стоит таперь вопрос:
Будет в имении колхоз!
Так, значит, обчество решило,
А вам взять флигель разрешило!

Как жил вот тут и будешь жить,
Робяток грамоте учить!
Ты барин добрый был собою,
Ну,а не всхочешь – Бог с тобою!

Тады сбирай свои манатки
Да и чешите без оглядки!
Вот так таперь стоит вопрос
Уже надолго и всерьёз!

Небось слыхал: горят именья?
В энтом дому будет правленье!
Мы обижать тебя не стали,
Добро во век не забывали!

Коль остаёшься – флигель твой!
Бери отсюда что с собой!
Таперь ужо другое время –
Крестьянское восстало племя!

Не надоть бар нам и господ –
Всё сами знаем наперёд!
Всё таперь обчее у нас!
Ну, мы пошли ужо зараз…»

Что тут поделать и как быть?
Плетью обух не перебить!
У нас-то милость: флигель дали,
А не пожгли,не разметали…

Кругом одна и та беда:
Теперь никто вы, господа!
Такой итог вам, резолюция –
Погром в России, революция!

Родители в Москву умчались
И, как исчезли, потерялись…
Братьёв имения сожгли…
Не знаем где приют нашли…

Мы ничего! Я даже рада:
Зачем мне этот дом-громада?
Без слуг же быстро оклемалась:
Сама со всем и управлялась!

В двадцать втором родили Сашу,
В двадцать четвёртом Таню нашу!
Две доченьки! Ужель не счастье?
Да только вдруг опять напасти:

Пришёл хозяин как-то мой
И не в себе весь, сам не свой!
Я сразу страшно всполошилась:
Ай, ещё что-то приключилось?

Да ничего! Мол, ты не бойся,
Ложитесь спать, не беспокойся!
Я отлучуся по делам
И тут же ворочуся к вам!

Лечь-то легла, но вот не спится,
Всё в голове что-то вертится…
Уже за полночь его нет…
Чуть пригасила в лампе свет…

Но тут пришёл и сразу спать.
Кому вопросы задавать?
Но он и утром без ответу:
Чего дурного, мол, и нету…

А коль молчит, что приставать?
Выходит, мне не надо знать…
Но только было зло, случилось…
Спустя два дня всё прояснилось…

В ту ночь-то люди приходили
И моего-то упредили:
Скройтесь куда-то по добру,
А то остатне заберут…

Сверху пришло распоряженье,
Готовят вас на выселенье!
Возьми, что сможешь и уйди,
От них пощадушки не жди!

Хоть не поверил, мол, с чего?
И так лишили уж всего…
Всё ж нагрузил пожитков воз
Да в лес к лесничему увёз…

И вот пришли. И ну таскать,
Кидать на землю, да топтать…
Верёвку, что с бельём, сорвали
Да прямо в грязь-то и втоптали…

Свитер на ней был. Жалко стало.
Уж если б знала – не стирала!
Оранжевой такой расцветки,
Как снегирёк на мёрзлой ветке…

Зачем всё так? Они: молчать!
Суют бумагу, там печать…
Дайте одежды хоть не много,
Детишкам вон еды в дорогу!

Ни да, ни нет… все промолчали…
Мы, что сумели похватали…
Мне через месяц-два родить…
И что поделать? И как быть?

Шурке пять лет, Татьяне три…
Суёт платок – глаза утри…
Пойдём отсюда, что стоять?
Вот где пристанище искать?

И поплелись мы, как цыгане…
Что впереди? Что будет с нами?
Через мосток, да по овражку,
Да в лес густой… чего-то страшно…

Но замечаю понемногу,
Что к леснику ведёт дорога.
Девчонки ноют. Как не ныть,
Когда и мне тут жутко быть…

Пока дошли совсем стемнело.
Ломило, кажется, всё тело…
ДочкИ почти что уже спали…
Как добрались скажу едва ли…

Татьяну я весь путь несла,
А Шура с ним плюс три узла,
Сумка с едою, да котомка…
На круг, как есть головоломка…

В сторожке нету ни души,
Тихонько где-то мышь шуршит.
Лесник-то где? Ау! Сбежал!
Как наши вещи не покрал?

Цела телега, кладь на ней,
Вот только вместо двух коней,
Стоит крестьянская лошадка,
Не так худа, но и не гладка…

Да Бог уж с ними, с рысаками!
Того гляди отдали б сами…
Спасибо и за эту клячу!
Да плюс мешок овса в придачу!

Ну, нам здесь нечего телиться,
Клади девчонок, пусть им спится!
Ложись и ты, пробуй уснуть.
Я запрягу и сразу в путь!

Куда идём? Совсем не знали…
И где придётся ночевали…
Напропалую врали всем
Кто мы, откуда и зачем…

Всё чаще то, что погорельцы,
А то вдруг что переселенцы…
Хоть врать-то было не с руки –
Но страх: сошлют на Соловки…

Я хоть дурна, не понимала…
Он, видно, знал и знал немало!
Но шли в Россию как-то больше,
А чтобы за кордон, да в Польшу?

Я думала, что денег нет:
Кольцо на пальце да браслет…
Но эти разрешил сомненья,
Сказав, что взял все украшенья…

Не знаю! Так и не сказал,
Пошто в Россию-то бежал?
Видать судьба иль злобный рок
По тем дорогам нас волок!

А тут пришла пора рожать!
Сумев прилично убежать,
Пришлось немного задержаться,
Лорке работать приниматься…

А что он мог? Да ничего –
Учить детей, только всего!
Но зиму как-то продержались.
С весною дальше в путь подались

По Беларуси почти всей!
Уж было пятеро детей,
Когда в Скуратово пришли
И здесь остались, кров нашли.