Я приду позже...

          Олимпиаде Сергеевне Албатс

Словно сети... сети..
          мечусь вдоль и вдоль...
В голове клокочет
          бешеный огонь...
Позвоночник балкой
        напрочь перебит,
И душа, как птица,
          скоро отлетит.

Были всё цветочки,
         ягодки теперь. –
Смерть мне распахнула
          в терем смертный дверь,
Косу отложила,
          хлеб и соль даёт...
– Я тебя ждала ведь!
          Заходи! – зовёт...

– Я пароль не знаю, –
          говорю в ответ,
И хочу сказать уж:
          "Всё, мадам, привет!.."
Я пытаюсь выйти,
          сходу улизнуть,
Но не тут-то было –
          мой отрезан путь.

Хваткою смертельной
          руки вдруг взяла,
Внутрь, как будто князя,
          в терем повела...
– Мне пароль не нужен, –
          говорит она, –
Я и без пароля
          всех впускать вольна.

Дорогому гостю
          рада услужить,
Всё, что ты захочешь,
          можно предложить.
Выставку сначала
          глянешь ты сейчас
И о ней расскажешь
          мне, на свежий глаз.

Всем гостям желанным –
          слава и почёт.
Ты не беспокойся,
          друг, на этот счёт.
Не было промашек
          в этом до сих пор,
И с тобою будет
          честный разговор...

Выставка в гостиной –
          праздничный парад:
Девушки нагие,
          рыцари стоят,
Мумии, скелеты,
          прямо к кости кость,
Что оставил Смерти
          в память каждый гость.

Каждый экспонат здесь
          с биркой, а не так,
Чтоб случайно Смерти
          не попасть впросак,
И увековечен
          на мильярды лет,
Будь то просто череп,
          целый ли скелет.

– Что теперь ты скажешь?
          Очень всё смешно?
И тебе местечко
          я держу давно.
Знала я, что скоро
          ты ко мне придёшь,
Знала, что тропиночку
          сам ко мне найдёшь.

Зелием-отравой
          лично угощу. –
Выпьешь со свиданием,
          в спирт тебя пущу.
В спирте пропитаю,
          повелю стоять.
Ну, скажи, чего же
          лучшего желать?!...

Будешь мой навеки,
          ну а я – твоя,
Будем мы с тобою –
          верные друзья.
Есть давать не буду,
          хлебом-солью сыт,
Будем экономить, –
          Смерть мне говорит.

Здесь стой! За отравой
          быстренько схожу
И Судьбе о госте
          заодно скажу. –
Вся она тоскою
          прямо изошла,
Встречи так желала,
          Так тебя ждала!..

"Ну вас всех к монаху, –
          думаю себе, –
Фигу этим бабам –
          Смерти и Судьбе!
Взять и утопиться
          в спирте иль в вине?
Ну, уж нет, – решаю, –
          это не по мне."

Принял то решенье.
          Как же дальше быть?
Медлить-то нельзя ведь –
           можно всё сгубить.
Огляделся быстро,
          Вижу чан, там спирт.
Это здесь я должен
          плавать, словно Флинт.

Что со спиртом делать? –
          (Уважаю спирт.)
Врезать грамм под двести,
          сбацать с Смертью флирт?
Взял и врезал... Спирт тот
          в горле колом встал –
Чуть не задохнулся,
          чуть-чуть не упал...

Спирт огнём жёг глотку,
          брюхо и мозги...
Мысль одну он подал:
          "Быстро всё сожги!"
Клинья из-под чана
          вышиб я ногой,
Чан перевернулся,
          хлынул спирт рекой...

В вестибюли, в залы –
          он везде проник.
Слышу вдруг я сзади
          Смерти злобный крик:
– Что ж ты, змей, наделал?
          Как посмел разлить?!
Дальше-то без спирта,
          как с гостями быть?!...

Принесла тебе вот
          зелье - "пять крестов",
Но теперь держись, друг! –
          к казни будь готов!
Изотру тебя, гость,
          в мелкий порошок
И пущу по ветру –
          так отдашь должок!

Холодом пахнуло,
          ужасом от слов.
Наломал сейчас здесь
          я немало дров.
Путь назад отрезан,
          поздно отступать.
Надо поскорее
          это всё кончать.

Отскочив, кавычки
          мигом я закрыл, –
(Хорошо, случайно,
          спички прихватил):
Огонёк в руках вдруг
          молнией блеснул
И в мгновенье ока
          пламя вверх взметнул...

Это был мой эндшпиль
          в шахматной игре:
Ход конём, и пешкой
          мат по голове.
Как нокаут в боксе,
          крюк или прямой...
Пусть немного позже
          шлют гонца за мной.

Я ушёл от Смерти,
         хоть был обречён.
Хлопнул дверью грубо –
          лучших жду времён.
Я прорвал блокаду!
          Вышел из огня!
Спирт?.. Огонь?.. Чёрт?.. Ангел?..
          Кто?.. Кто спас меня?!...

1982-1983

Примечание: Страна Скрывалия…
Четыре года срочной службы в ВМФ СССР.
Два боепохода в Средиземноморье.
На первом году – тяжёлая травма –
компрессионный перелом
поясничного отдела позвоночника
с оскольчатым раздавливанием и разрывом
межпозвоночного диска с зажатием
нервных окончаний спинного мозга.
Травму нигде не зафиксировали,
поэтому не хотели лечить,
даже когда я лежал пластом на палубе –
медики сказали (им, видимо, приказали) –
мол, «симуляция». Так и служил,
с чудовищной болью и её последствиями.
После демобилизации, когда
в городской больнице всё подтвердилось,
в военкомате сказали, что эту травму
я, якобы, получил по пути с корабля
до городской больницы, то есть,
не признали её происхождение.
Когда через некоторое время у меня
наступило полное обездвиживание,
и меня теоретически почти похоронили,
нашлись врачи, которые помогли мне
подняться на ноги и функционировать.
Одному (одной) из таких врачей,
делавших мне "блокады" позвоночника,
посвящено это стихотворение.
Запросив военно-морские архивы,
военкомат объявил мне, что ни в одном
судовом и госпитальном журнале
даже не зафиксированы мои обращения,
поэтому в помощи в лечении
от Минобороны СССР и России
мне было отказано. Но я не умер
и, вопреки ожиданиям некоторых,
ещё жив. И собираюсь дальше
жить, работать и творить…