Барышня-крестьянка. по А. С. Пушкину

Барышня-крестьянка
(Издание второе, по А.С.Пушкину)

1

В губернии столь отдалённой,
Не счесть годами озарённой,
Лежит именье отставного
В руках Ивана Бересто;ва.

В деревне жил он постоянно,
Всегда гостям бывал он рад,
Скучал он без общенья явно,
Имел заслуг он целый ряд.

Женился на дворянке бывшей,
Уже давно в родах почившей;
Учился сын его в столице,
И он всегда им мог гордиться.

Всегда хозяйство вёл умело,
Вводил все новшества он смело,
Суконну(ю) фабрику построил,
Доходы он свои удвоил.

Авторитет непререкаем,
Своей гордыней был снедаем,
Любили все его в округе,
Нуждался Ваня просто в друге.

Он слыл мужчиной очень умным,
В делах всегда имел успех,
Всё, что ни делал, всё — разумным,
Он радовал деяньем всех.

Он по намеченному плану
Возвёл себе и новый дом,
В округе он имел и славу,
Росла она, как снежный ком.

Сосед его был тоже барин,
Плохой, однако, был хозяин,
Сгубил, подчас, своё именье,
Лишь только недоразуменьем.

Он тоже рано овдовев,
В растратах явно присмирев,
К себе уехал он в деревню,
Но не терял к работе рвенья.

Любил английский он порядок,
Развёл он модный в стиле сад,
Берёг он всё, к расходам падок,
Своих прямых поить услад.

Одел он конюхов в жокеев,
За всё английское радел,
Но от того жил всё беднее,
Себя как будто он раздел.

Он по английской той методе
Вёл обработку всех полей;
И гувернантку даже в доме
Держал для дочери своей.

Но не росли его доходы,
Росли всегда одни долги,
Не ждал он страшного исхода,
Искал кого б — помочь могли.

Мужик он был совсем не глупый,
Именье первый заложил,
И чтоб не быть ему «надутым»,
Банкротство как бы упредил.

Иван Петрович был не против,
Английских методов труда,
Имел к нему один лишь мо;тив,
Считал, всё это — ерунда.

Он признавал в своей работе
Старинно русский вариант,
И весь он был в своей заботе,
Его надёжный лишь гарант.

— По-английски вести хозяйство,
Так — разоренье то одно;
Он видел в том одно зазнайство:
— Хозяйство всё пойдёт на дно.

В нём нету никакого толку,
По-русски надо всем нам жить,
Весь труд на ветер, в пасть ли волку,
Нам надо сытым чтобы быть.

Но знал наш Муромский, конечно,
(Сосед — так звался он у нас),
Иван Петрович против вечно,
И не скрывал о нём он глас.

В кругу своих друзей соседей
Его он просто звал медведем,
И типом был он столь отсталым,
Но проще так — провинциалом.

Вот так и жили люди рядом,
Уж много лет подряд и кряду,
Друг к другу не ходили в гости,
Не вызывать чтоб боле злости.

2

С Москвы вернулся сын в именье,
И был обрадован отец,
Учёбы кончились лишенья,
А сын был, право, молодец.

Воспитан — в университете,
Он к службе светской не кипел,
Вступить он в армию хотел,
Отец пресёк желанья эти.

Красив и строен, образован,
Ему хоть счас же под венец,
Решеньем сим — разочарован,
Карьере и пришёл конец.

Но он законный здесь наследник,
Именьем будет управлять,
Пока же он как будто пленник,
Свободен, может и гулять.

Девчата с ним весьма вольготно,
(В деревне произвёл фурор),
Не чтили для себя позор
В горелки с ним играть охотно.

Он приглянулся всем девицам,
Бросали откровенный взгляд,
По их всегда лучистым лицам
Считали, парень этот — клад.

А он не обращал вниманье,
Считали, есть любовна(я) связь,
И вызывал непониманье,
Как будто обречён на казнь.

Уже давно, да всем известно,
И так уж здесь заведено,
В деревне — новый, повсеместно,
Издревле слухов много шло.

Да он ещё такой пригожий,
К тому же он — хозяйский сын,
Красавец он мужчина тоже,
Да не женат, да и не чин.

И всех девиц всегда тянуло,
С соседних даже деревень,
Хотя б разок чтобы взглянула,
Чтоб светел стал её весь день.

3

Ах, прелесть барышни уездны(е),
Сидят что дома безвые;здно,
Ведь в нашу пору жизнь в деревне
Сплошное есть уединенье.

Приносит всем и грусть и скуку,
Порой бывает даже муку;
А чистый воздух и сады
Всегда приносят и мечты.

А книжки даже учат жить
И знанье света осветить,
Развивать и чувства страсти,
Защищать от злой напасти.

А колокольчика же звон —
Так приключенье для них он;
Поездка в город — веха в жизни,
Потом рассказов всё о них же.

Приезжий — новый он в деревне,
Так это — вечное знаменье.

Всё это странно городским,
Порой понять умом своим,
Скучна же наша жизнь в деревне,
В такой глубинке нашей древней.

Людей в деревне, жизнь и быт,
Порой бывает даже скрыт;
Достоинств их не умаляет,
Бывает даже, возвышает.

Такой предстала перед нами,
Какой — увидите Вы сами;
То — Лиза — Муромского дочь,
Она и замуж уж не прочь.

На вид — так очень симпатична,
Семнадцать лет, смугла, стройна,
Девица видом всем прилична,
У бати дочь она одна.

Но избалована чуть, кстати,
Отец от дочки без ума;
Он на её наряды тратил;
Проказам не было конца.

А мисс Жаксон, как гувернантка,
Была в отчаянье всегда,
(Она была же англичанка),
За все шутливые дела.

Прислужницей у Лизы — Настя,
Подружки с ней, что не разлей,
Хранила Лизу от напастей,
Им вместе было веселей.

Не прятали свои секреты,
Хотя и Настя, как слуга,
Они как будто вместе «спеты»,
Товарка ей и друг она.

4

Однажды Настю пригласили,
К господским повара жене,
Прийти к Берестовым просили,
К далёкой, но своей родне.

Узнать чтоб всё об Алексее,
Наказ от Лизы Насте дан.
Общаться с ним, каков он в деле,
А может всё это обман?

Исполнила всё Настя точно,
Поведала ей всё о нём,
О нём все слухи не нарочны,
О нём всё правда и во всём.

— Играет даже и в горелки,
И, как поймает — целовал,
От Лёхи без ума все девки,
Он, как простой мужик играл.

— Да не могу постичь я веры,
Молва ж идёт, что он влюблён,
Ему знакомо чувство меры,
Серьёзен барин и умён.

— Не знаю-с, слухам всё напротив,
Смотрел уж слишком на меня,
И взгляд его чуть-чуть похотлив,
Была я жертва не одна.

— А, правда, он хорош собою;
— Всё правда, просто он красив,
Прекрасный барин, с добротою,
Высокий, стройный, не спесив.

Одно имеет только лишку,
За девками гоняет слишком,
И Таню он, приказну дочь,
Да Пашу он обнять не прочь.

Пора давно ему жениться,
По мне, так это не беда,
Пройдут года — остепенится,
Проходит всё почти всегда.

— Ах, как же видеть бы хотелось,
Самой во всей его красе,
В душе всё как-то завертелось,
Но всё — в запретной полосе.

— Да всё же это очень просто,
Всего лишь трое как версты,
Проблемы, что стоят так остро,
Так на коне проскочишь ты.

Гулять пойдёте Вы по лесу,
Всегда так рано, по утру,
Он предан только интересу,
С ружьём ходить по охоту;.

— Гоняюсь я за ним повсюду,
Подумать может он ещё,
Нет, делать этого не буду,
Ведь видно, что — нехорошо.

А вот в крестьянском бы наряде,
Другое дело бы совсем,
Его бы встретить было надо,
Не привлекая взгляд ничем.

— Наденьте толстую рубашку,
Да лапти, сарафан — то всяк,
Не отличит и даст промашку,
На самом деле — это так.

И рада вся своей затее,
Исполнить свой шутливый план,
И вдохновлённая идеей,
Не дать в обиду весь обман.

Они купили на базаре,
Чтоб толстую рубашку сшить,
За день они были в запаре,
Задачу чтоб свою решить.

И медны пуговицы с пряжкой,
Китайки синий сарафан,
Красиво лёг на Лизин стан,
Обвив его чуть-чуть с натяжкой.

Трофим, пастух, ей сплёл и лапти,
Сковало в зеркале аж дух;
— Теперь на ратный путь Вы встаньте,
Проверьте говор Вы на слух.

Пред Настей всё кружилась Лиза,
Была мила, как никогда,
Чтобы свершить свои капризы,
Крестьянску(ю) речь «плетёт» она.

Завлечь чтоб парня было легче,
Своим нарядом, даже речь,
Задачу всю себе облегчить,
Девичьим обликом увлечь.

5

На завтра, очень рано утром,
Как только занялась заря,
Так Лиза — в поле и всем нутром,
С одной лишь мыслью, что не зря.

В лесу б ей встретить Алексея,
Чтоб не узнал, не дай-то бог,
Знакомство с ним свести скорее,
Как всей кампании итог.

Природа помогала Лизе,
И небо ясно, ветерок,
(Уже давно алел восток),
Проделать все свои капризы.

Всё наполняло сердце Лизы,
И робость брала иногда;
Туман у рощи таял сизый,
Азарт пленял, как игрока.

Вот роща стала ещё ближе,
И Лиза сбавила свой бег,
А вот и роща её «лижет»,
И ей всё кажется — всё грех.

Деревья что-то тихо ропщут,
Весёлости как будто нет,
Все чувства Лизы «страхом топчут»,

И гаснет всей надежды свет.

Как вдруг легавая собака,
На Лизу громко так загавкав,
Внезапно как бы ей навстречу,
Лишая Лизу дара речи.

Совсем не ждала наша Лиза,
Такой собачьей вдруг репризы,
Испуг, конечно, тут же крики,
Тако(е) начало было диким.

А рядом голос уж раздался:
— Назад, Сбогар! Сбогар, ко мне!
Уже охотник показался
В такой лесистой ранней мгле.

Прогнал охотник псину тут же,
Едва промолвила краса:
— Пожалуй, мне бы было лучше,
Держать подальше сего пса.

— Позволь идти с тобою рядом, —
На Лизу пристально глядя:
— Не бойся, всё уж будет ладом,
Охраной будем для тебя.

— Мешает кто, вольному воля,
Я из Прилучино — дочь кузнеца,
Грибы — крестьянская же доля,
Пища любимая это отца.

Ты Берестов, Тугиловский что ли?
— Я камердинер лишь его,
Не дал мне бог такой же доли,
Точней, в обслуге у него.

Пытался быть он с нею равным,
Чтоб легче было с ней дружить,
Ведь для него всё было главным,
Доверье Лизы заслужить.

Но Лиза, зная это точно,
И не поверила ему,
И рассмеявшись на ходу,
Отрезала довольно точно:

— Ещё скажу я Вам в придачу,
А врёшь зачем ты, барин, сам,
Одет и баешь ты иначе,
Уж видно по твоим глазам.

Видать понравилась крестьянка,
Её обнять пытался он,
Но не далась ему смуглянка,
И был наш барин весь сражён.

Таким внезапным обхожденьем,
Как будто кучу тех обид,
Нанёс своим прикосновеньем,
И был холодный, строгий вид.

Но, понял сразу, что наглея,
(Хоть рассмешило Алексея),
Он не добьётся ничего,
Чего хотел он от неё.

Своих забот не забывая,
В сим деле явно не простом,
Сказала с важностью, вздыхая,
Стояла твёрдо на своём.

— Так — никому я не позволю,
Хотите коль со мной дружить,
Рукам и чувствам дать я волю,
Об этом я прошу забыть.

— Да кто ж премудрости такой,
Вложил в тебя-то, друг ты мой;
Возможно, Настя ли моя?
Она же с твоего села,
Она у барышни своей
Так верно служит службу ей.

— Знаю я все те обнимки,
Как Ваш Брат-то снимет сливки;
Всем известно и везде,
И на барском том дворе.

Время вовсе не осталось,
Но, однако, заболталась,
Собрать грибочков для папаши,
И час уже считай пропавший.

Иди-ка, барин, по охоту,
Наполню я свой кузовок,
Пойду я по свою заботу,
Меня прости, пока, браток.

Но чтоб облегчить свою муку,
Её удерживал за руку:
— Да как зовут, душа моя?
— Акулина — это я.

Да пусти же ты меня,
Уж домой-то мне пора!
— Акулина, друг ты мой,
В гости к Вам приду домой.

— Вот если батюшка узнает,
Что я с тобой наедине
Болтала в роще — худо мне,
То на меня он осерчает.

Забьёт меня отец до смерти,
Ты, ради бога, уходи,
И зол он будет, мне поверьте,
Забудь-ка ты ко мне пути.

— Но видеть я хочу же снова;
— Так я опять сюда приду;
— Так дай мне честное ты слово,
Что завтра я тебя найду.

Премилая ты, Акулина,
Хочу обнять тебя девчина,
Не смею я тебе перечить,
Ну, так до завтра; Так до встречи.

А не обманешь, обещая,
— Не обману, я не болтаю;
— Но побожись и слово дай;
— Святая пятница, прощай.

6

Домой бежала Лиза спешно,
Обратный путь прошла успешно;
Ей с Настей встретиться на ферме,
Чтоб к завтраку уже быть в форме.

И завтрак был уже готов,
Отец, совсем без лишних слов
Хвалил любимую дочурку,
За раннюю её прогулку.

— Ничего нет здоровее
И надёжней, и вернее,
Чем прогулка на заре,
Угодила дочка мне.

И привёл он для начала
Из английских тех журналов,
Людей с годами всё примеры,
И живших более ста лет,
Не пьющих водку там без меры,
Встающих только не в обед.

Но Мысли Лизы далеки,
А для неё ведь — велики,
И совесть Лизина восстала,
Она и думать не желала,
Идти ли снова на свиданье,
Своё сдержать ли обещанье.

Себя утешив лишь напрасно,
Ведь встреча, им обоим ясно
Прошла совсем благопристойно,
Вела себя вполне достойно.

Сомненье мучило одно,
Нарушить думала его;
Но он, прождав совсем напрасно,
Явиться к ней мог ежечасно.

Испуг объял её всю очень,
Тогда решила только ночью,
Явиться снова Акулиной
На сбор грибов и вновь с корзиной.

А барин всё же в восхищенье,
Что случай свёл его с дивчиной,
Её же образ очень милый,
Засел в его воображенье.

Он был уже готов, одет,
И в доме уж пропал и след;
Он вместе со своим Сбогаром,
И словно обогретый жаром,
Желанной встречею с крестьянкой,
Сбежал из дома «спозаранку».

Ждал с нетерпеньем с получасу,
Когда к назначенному часу,
Он снова будет с Акулиной,
С такой дивчиной ему милой.

Мелькнула синяя одежда,
Сбылась заветная надежда,
Он бросился ей в миг навстречу,
Казалось, ждал её он вечность.

Улыбкой встретила она
Его восторг и благодарность,
Как бы за то, что лишь пришла,
Его лицо — сплошная радость.

Тотчас заметил Алексей
Следы унынья, беспокойства,
Вопрос хотел задать он ей
Сего внезапного расстройства.

Ему призналась Лиза в том,
Что всё обдумала потом:
Обещанье новой встречи,
О которой велись речи;
Она игрою всё считает,
Она не всё и понимает,
К чему всё это приведёт,
И что же дальше-то их ждёт;
А эта их сегодня встреча —
Последний будет у них «вечер».

Беседы их в крестьянском стиле,
Алёшу как-то враз сразили,
И чувства девушки простой
Сумел нарушить он покой.

Лишать себя таких свиданий,
И всё терпеть таких страданий,
Не мог, конечно, Алексей,
Не видеть девушки своей.

Своё в беседе красноречье
Излил в серьёзные он речи:
Что не имел таких желаний
Давать причин для расставаний.

Её он слушался во всём,
Просил её он лишь о том,
Чтоб не лишать его отрады,
Что — это для него награда,
Свиданья длились чтобы с нею,
Акулиною своею.

С невиданною страстью нежной,
Её просил с большой надеждой;
Казалось, что совсем уж он,
Действительно в неё влюблён.

Всё Лиза выслушала молча,
Когда он речь свою закончил,
Она в душе, конечно рада,
Чтоб не лишать его награды.

И сказала деловито
И немножечко сердито:
— Я согласна, слово дай,
Что искать меня не будешь;
И, конечно, обещай,
Что о том ты не забудешь,
Не искать других свиданий,
(Да без всяких оправданий),
Я назначу их сама,
Вот условия пока.

И дал ей клятву Алексей,
Святою пятницей своей;
Ответ же: «Нет, не надо клятвы,
Ты слово дал, и всё в порядке».

Потом они гуляли вместе,
Друг другу важные все вести,
Делились ими обо всём,
Волненьем связаны вдвоём.

Они расстались очень нежно,
Назначив новое свиданье;
Не понял он, что, как и прежде,
Такое сильное влиянье,
Могла иметь проста(я) крестьянка,
За два свиданья «спозаранку!
И взять над ним такую власть,
Что самому же было всласть.

Но встречи  те же — им прелестны,
И каждый раз, и, если честно,
Интрига, новизна во всём:
Чем всё закончится потом?
Уж больно нравилась девчонка,
И он, послушный, как мальчонка,
Не думал клятву нарушать,
А думал, как её сдержать.

Во всём же был он добрый малый,
Но прежде не совсем удалый,
И сердце чистое имел,
Нарушить клятву он не смел.

7

Так длились долго эти встречи,
И время им казалось вечным;
Влюбился наш герой по уши,
И Лиза уж неравнодушна;
Счастли;вы были настоящим
И думали о предстоящем.

Но мысль, связать свою судьбу
Погрязла в страшную борьбу;
Она ж была «простого люда»,
Вражда отцов их была лютой.

Свиданья длились много раз,
Они б всё радовали нас;
Но случай тут помог один,
Вдруг счастье подвалило им.

Однажды Берестов от скуки,
Гулять он выехал верхом,
Решил «развеять свои муки»,
С охотой, может быть, потом.

С собою взял борзых три пары,
Мальчишек, делать «тары-бары»,
Гонять трещётками зайчишек,
И то — забава для мальчишек.

Стояла славная погода,
Верхом проехаться решил,
Забыв свои он все невзгоды,
Владенья видеть поспешил.

Уже подъехав ближе к лесу,
Заметил барин с интересом,
Врага, помещика, соседа,
Видать, он тоже — непоседа.

Он зайца ждал неторопливо,
Сидел он гордо на коне,
(В меху на лисьем чекмене),
Того, что дети так строптиво,
Трещётками создали звон,
Чтоб в поле выбежал бы он.

Нежданной стала эта встреча,
И, как обычно, «делать неча»,
И Муромский сама учтивость,
Привет отдал, как вроде милость.

Ответил Берестов поклоном,
Скорее к миру боле склонным;
Но выскочил тут заяц вдруг,
И крик покрыл их всех вокруг.

Спустив собак, погнался сам,
За зайцем всадник по полям;
А лошадь «Муромска» с испугу,
Поймав момента сей натугу,
Несла к оврагу седока;
Ведь на охоте никогда
Она в подобной не бывала
И разных шумов и не знала.

Почти у самого оврага
Сидеть не мог уже в седле,
И на глазах своего вра;га
Был предан лошадью земле.

Паденье было не тяжёлым,
Кобылу проклинал свою,
Иван Петрович бегом скорым,
Скакал к овражьему краю.

Спросил: «Имеет ли раненья»?
Помог взобраться на седло,
И просто в виде исключенья,
Позвал гостить к себе в село.

Не принять вызов — неудобно,
То был как будто даже долг,
«Победу» Берестов подобно,
Как «зайцев двух» добыл он толк:
Достиг в охоте он победу,
Врага и зайца взял к обеду.

Обед прошёл вполне достойно,
Они «общалися» спокойно,
Вопросов спорных не касались,
С тех пор друзьями оказались.

Вернулся Муромский на дрожках,
Ушибся он совсем немножко;
И не забыл он на прощанье
Просить приехать на обед:
Дарил ответное свиданье
В честь признанных своих побед.

8

Вот прибыл Муромский домой,
Обрёл теперь он и покой,
Поведал дочери он сразу,
Что вот такая с ним ни разу
Случалась, вроде, никогда,
Такая «славная беда»;
Мир сейчас у них с соседом,
И он ждёт их всех к обеду.

— Как, — сказала дочь, бледнея:
— Вам, конечно, всё виднее,
Я ни за что не покажусь,
Я от обеда откажусь.

— Всего отец и сын не боле,
А ты с ума сошла тут что ли?
— Нет, папа, я не появлюсь,
Пред ними я не покажусь!

— Зачем дурачиться напрасно,
Предстань ты в лучшем платье, ясно,
Отбрось застенчивость свою
И не позорь мне всю семью!

Пожал наш Муромский плечами:
«Вот новы споры между нами»,
Не стал он боле спорить с нею,
С капризной дочерью своею.

Влетела Лиза вихрем к Насте,
Поведать ей, какое счастье:
Уже вчерашние враги
Садятся вновь за пироги.

У Алексея что за мысли
Об Акулине же своей,
Когда же он узнает, если
Кузнец не есть и папа ей?

А дочь хозяйская, соседа,
И вплоть до самого обеда,
Зачем скрывала всё же это;
Возможно, честь будет задета.

Но, в то же время, с нетерпеньем
Хотелось очень, с наслажденьем
Увидеть, как на Алексея
Подействует её затея.

И мысль мелькнула ей внезапно,
И с Настей, обсудив на завтра,
Они задумали всё дело,
Его исполнить чтобы смело.

Но вот настал и день обеда,
Отец уж праздновал победу;
— Ну вот, надумала ли дочь,
Соседей встретить ли не прочь?

—Но коль важна я на обеде,
Я дам Вам только уговор,
Что Вы не будете в обиде,
Молчали б Вы на мой задор;

Наряд не вызвал б удивленья,
Бранить не будете меня,
Не дали б знак недоуменья,
Ни в чём меня и не виня.

— Опять какие-то капризы,
Как ты не можешь без них, Лиза!
Согласен я, моя кодунья,
Что хочешь делай ты, шалунья.

Отцы же ждали этой встречи
И думали, какие речи,
Чтоб не обидеть ненароком,
Своим каким-нибудь пороком.

9

Уже проделаны заботы,
Шестёркой упряжь лошадей,
С коляской той ручной работы,
На смотр у всех честных людей,
Во двор к соседу уж вкатилась
И у крыльца остановилась.
 
У Муромского два лакея
Проводят гостя на крыльцо,
Одеты в англицки ливреи,
Падать хозяина лицо.

Сынок, тот барин, молодец,
Тот, кто почти что под венец,
Сосватал милу Акулину,
Примчал верхом, как всем на диво.

В столовой стол уже накрыт,
Но, Муромский во всём открыт,
Просил он всех перед обедом,
Ведь сосед ещё не ведом,
Осмотреть зверинец, сад,
На английский тот уклад.

Красивый сад, хорош, ухожен,
«Наверно он давно заложен»,
Так думал Берестов, всё молча,
«Трудов и денег лишь всё порча».

Хотя и сын смотрел всё долго,
Не видно было в нём восторга,
Всё больше думал о другом,
Об интересе он своём.

Скорей увидеть дочь соседа,
Затем и ехал он к обеду;
«Красива, сказыву(ю)т она,
Ещё не видел никогда;
Затмила всех хоть Акулина,
Не грех взглянуть на ту картину.

Они уже и за столом,
Ещё пока они втроём,
Ведут беседы и о службе
И «шпарят» анекдоты дружно.

Обдумал всё и Алексей,
Как он предстанет перед ней,
Не выдать чтобы чувств своих,
Их даже хватит на двоих.

Решил, что равнодушный вид
Подарит мало им обид;
А сам он может быть рассеян,
Даже думами овеян.

Его невинный этот взгляд,
Такой небрежный был уж смят,
Ведь Лизу ждал всё время он,
А тут вошла мадам Жаксон.

А Лиза тут же вышла следом;
И перед самым уж обедом,
Отец представил им гостей;
Но боже, что было на ней?

Лицо всё сплошь набелено,
И вид его — что полотно,
Фальшивы локоны висели,
Волос и видеть не сумели;
Те взбиты были, как парик,
Король как будто Людови;к;
Торчали странно рукава,
Весь вид её — как бы вдова.

Брильянты матери на ней,
В ушах, на пальцах и на шее,
Чтоб было всё ещё видней;
Ведёт себя она смелее.

Отец и сын — все в удивленье,
Таким «дочурки» поведеньем;
Один заметил Алексей,
Неловко как-то было ей:
Увидел в пальчиках он  дрожь,
Но гнал все мысли даже прочь;
Не мог узнать он Акулину,
На эту, глядя, образину.

Заметил также он и ножку,
И вид её как бы немножко;
Обутую, да и с кокетством,
С манящим даже тем и средством;
А что ж касается белил,
Вниманья он не обратил.

Не подал виду и отец,
И в этом был он молодец;
Нашёл дочурку очень славной,
Довольно таки и забавной.

Сдержался Муромский от смеха,
(Но вот была бы тут потеха);
Догадка — у мадам Жаксон,
На этот вот аттракцион:
Белила взяты и сурьма,
(Наверно, Лиз(а) сошла с ума),
Из личного её шкафа;
Она метала гневны(е) взгляды
На Лизины смешны(е) наряды.

Обед начался уж желанный,
Такой, всем слишком долгожданный,
Молодые всё старались,
Чтоб собою не казались:
Алексей — тот весь рассеян,
Будто мыслями овеян.

Она жеманилась немного,
Болтала по-французки много;
Отец же, глядя всё на Лизу,
Считал забавным все капризы,
Не зная только этой цели,
Так что же всё-таки хотели?

Мадам Шаксон — суровый вид
От всех свалившихся обид;
И только Берестов один
Повёл себя, как господин:
Себя считал он будто дома,
Ел за двоих и пил помногу,
Но меру знал и хохотал,
Один из всех он не скучал.

Убрались гости уж домой,
Смех не сдержал хозяин свой:
— Что вздумалось дурачить их,
Хотела что от них двоих?

Отцу поведай, знаешь ты ли?
Тебе белила к месту были;
Вот если б я была девица,
Белила бы свои я лица,
Но так не сильно, а слегка,
Не так, чтоб, как у полотна.

Она же вся от восхищенья,
Светилась просто в изумленье,
Успеха сей её картины,
Сама, оставшися невинной.

Мадам Жаксон простила Лизу,
Она поверила капризу,
В подарок дав белила ей,
Любимой девочке своей.

10

Полна, конечно, нетерпеньем
Явилась Лиза на свиданье,
Вопросы сыпала со рвеньем,
И ночь прошла вся в ожиданье.

— А был ли, барин, ты вечор
В господском доме на обеде,
Дарил ли ты свой нежный взор
Господской барышне, их леди?

— Не жаловал её вниманьем,
Совсем и нет в ней обаянья,
Не по душе такая рожа!
— А бают, я в неё похожа.

— Да, душу ты уж успокой,
Она ж — урод-то пред тобой!
— Ах, барин, так сказать ведь грех,
Другое мнение у всех:
Она бела и щеголиха,
Равняться с нею — это лихо.
   
Алексей божился честно,
Акулина — вся прелестна;
А Лизу выставлял смешно,
И так в беседах всё пошло,
Красивше явно она Лизы,
Ещё же Лиза и капризна.

— Однако Лиза хоть смешна,
Но я ж безграмотна сама;
— Нашла печалиться о чём,
Готов помочь тебе во всём:
Учить я грамоте могу,
Начнём прям счас, я всех учу.

Уселись рядышком они
И были так увлечены,
Блокнот, бумага, карандаш,
Такой был весь у них багаж.

Была способной ученица,
Желала очень научиться,
Чтоб знал учитель Алексей,
Не дура, есть и ум у ней.

Всего неделя пролетела,
Она уже писать умела;
Писать начали всё друг другу,
Связной  у них — её подруга.

А мир теперь меж двух соседей,
(Один был прозван же медведем),
Возрос в приличную их дружбу,
В награду дав хорошу(ю) службу.

Всё больше думали они,
Что скоро сочтены их дни;
Наследник у соседа — сын,
Богатый будет господин,
Наследует другого дочь,
Женить бы их они не прочь.

И каждый принялся за дело,
С напором и довольно смело,
Уж в тайном сговоре друзья,
И лучшей пары быть нельзя.

11

Обычно с дочерью сложнее,
Соседу явно всё труднее;
С того обеда Алексей
Давно не был у их дверей.

И Лиза тоже равнодушна,
И не всегда она послушна;
Но он подумал, Алексей
Встречаться чаще будет с ней,
То дело сладится, быть может,
Ещё отец его поможет.

Иван Петрович был уверен,
Что сын его ему был верен,
Послушен был ему всегда,
Не шёл он против никогда.

В кабинете он своём,
Оказавшись с ним вдвоём,
Завёл он речь издалека,
Чтоб время выиграть пока:
— Так что ты с армией решил,
Её аль вовсе ты «отшил»?

— Я вижу, батюшка, что Вам
Отказ по вкусу будет нам;
Послушным быть отцу во всём,
Черта в характере моём.

— Отлично, сын мой, ты — послушный,
Тот статский чин — совсем ненужный,
Я в том неволю, но любя,
Намерен я женить тебя.

— Но как же, это интересно?
— На Лизе Муромской — известно!
Прекрасна дева, хоть куда,
Такие, сын, у нас дела.

— Не думал о женитьбе я;
— Так я подумал за тебя!
— Но Лиза мне не по душе!
— Но нет вокруг невест лучше;!

— Я не способен дать ей счастье,
Жизнь может стать для нас ненастьем!
Жениться, папа, я не буду!
— Я это, сын, и не забуду!
Ты женишься, иль прокляну!
Продам именье, иль пропью»!

Ты думать должен о хозяйстве,
Сосед в долгах — одно зазнайство;
Вот нам с тобой «связать» именья,
Так это — высше(е) разуменье!

Не ждал такого Алексей,
Решения судьбы своей;
Давно влюблён он в Акулину,
Ведь очень нравится дивчина!

Но знал Алёша нрав отца,
И сам же не был он овца!
Так что же делать-то ему?
Решать-то надо самому.

Надумал он тогда жениться,
(Ведь он же смел в неё влюбиться),
Быть мужем у простой крестьянки,
Ходил на встречу «спозаранку».

Жить будет с ней своим трудом,
А будет что же с ним потом?
Он дальше думать и не стал,
И тут же ей письмо писал:

«Что батюшка решил его
Женить на дочери соседа,
Согласья не; дал своего,
Там не оставит он и следа;
Он просит счас руки у ней,
У милой девушки своей».

Письмо отнёс он в лес, в дупло,
Где Настю будет ждать оно.

12

А сам же — к Муромскому в гости,
Давно не нёс к нему он кости;
В беседе там с отцом невесты,
Обдумать с ним плохие вести;
Одна лишь у него надежда,
Что Муромский не есть невежда.

Удача «кинет» Алексея,
Пропала вся его затея,
Тесть в тот момент не был на месте,
Ему поведать чтобы вести.

Тогда в отчаянье таком,
Ведь с Лизой был же он знаком,
Решил он встретиться с самой,
С судьбою их такою злой.

Он спрыгнул с лошади проворно,
И без доклада, с ходу, твёрдо,
Зайдя в гостину(ю), диву дался,
Как столб стоять, он так остался.

То Лиза, нет, то — Акулина,
Его любимая дивчина,
Не в сарафане — в платье белом
Перед окном сидит за делом;
Его письмо она читала,
Как он вошёл, и не слыхала.

Окликнул он свою крестьянку,
А встреча эта — «спозаранку»,
Но не в лесу, у неё дома,
Не ждал «желанного содома».

Но Лиза бросилась бежать,
А он пытался удержать:
— Подруга, Лиза, друг ты мой,
Теперь навек ты мне родной;
Он начал руки целовать,
Пытался он её обнять.

Хотела Лиза быть свободной,
Но ей вдруг стало неудобно:
— Сошли Вы, что ли, здесь с ума,
Я всё потом решу сама!

И сцены той Жаксон свидетель,
Победу дарит добродетель.

И Муромский тут же явился,
Конечно, тоже удивился;
— Мечтал об этом я давно,
Но дело, вроде, слажено;.

Июль 2012