Дети войны

Когда читаешь этот стих, неволно ловишь себя на мысли, что такое нельзя придумать, это можно только пережить, чтобы написать об этом честное, почти что хроникальное стихотворение. Здесь мало поэтических образов, присущих другим стихам автора. Зато здесь неприукрашенная, написанная рубленным ритмом правда послевоенной жизни.
И не случайно стих начинается с "контуженного дебила, подстриженного под "нолик", его бьют дети, издеваются над ним, очевидно, сам автор, поэт, будучи послевоенным ребенком, тоже издевался над этим беззащитным дебилом. Впрочем, как все. Я думаю, что, конечно, не от злости. Просто дети воспринимают все как должное и упрощенно. Война, оккупация, ежедневные сцены насилия и убийства. Вот в какой обстановки воспитывались дети войны. И какого гуманизма можно было от них ожидать. Слабый? Тупой? Беззашитный? А ну ребята, давай, поиграем с ним в "гестапо" Ну, примерно что-то вроде этого. Бить слабого и издеваться над ним - тут могут быть неисчерпаемые фантазии.. Только спустя годы, набравшись житейской мудрости, человек, да не простто человек, а поэт, не может без содрагания вспоминать о своей мальчишеской горделивой жестокости. Поэтому:
За что, лишая сил,
полуночной порою,
контуженный дебил
стал сниться мне порою?...
И еще такая вот мысль терзает порою автора:
Послевоеный быт.
Несытость...
- Что он плачет?...
Он больше всех был бит,
не могший дать нам сдачи.
Ну а потом этот несчастный дебил умер. Вскоре после его смерти:
Потом ушло калек
и нищих племя тихо.
Видио, тоже поумирали или были отправлены в психушки (коих в стране Советов всегда хватало с избытком).
Страна восстанавливалась:
отпустили на,
на все четыре пленнных.
Рабочая сила пленных немцев уже не нужна была "империи", победившей чуть ли не всю Европу (ведь на стороне гитлеровцев сражалось много других европейских народов) и быстро воспрянувшей от послевоенной разрухи. Автор пишет:
Меня кидала жизнь,
Как всех, полвека кряду,
и я кричал: "Держись!" -
себе и тем, кто рядом.
И вновь излюбленный прием автора в конце: образ снящегося контуженного дебила возвращает нас к началу стиха, когда этого несчастного били в послевоенной школе. Но здесь автор закольцовывает стих на образе дебила не просто, потому что это его излюбленный прием. Конец несет в себе глубокое моральное покаяние за то, что издевался над самым слабым.
И тут мне вспоминаются моя школа и мои армейские годы. Мы, дети и юноши развитого социализма, не ведавшие ни голода, ни других напастий, так же издевались над самыми слабыми. Чувство стайности вообще развито у детей. Это потом, спустя годы, человек поживет, хлебнет и лиха, и добра, познает любовь, поумнеет и сможет сам отвечать за свои поступки и анализирова их. Так вот потом он никогда не станет хвастать, как он круто измывался над беззащитной жертвой. Он стыдится себя за это.
И мне тоже порой снились униженые и оскорбленные мною, молодым и глупым.
Короче, стих этот задел меня за живое, разбередил в душе давние боли.
А это значит, что стих В.Егиазарова достиг своей эстетической и нравственной цели.
Ваш Птеро.

Егиазаров Александр   25.07.2012 04:15   •   Заявить о нарушении