Стикс

Часто, не заботясь о времени года,
Видится в темном зале — а что иное наш мир —
Высокие стены, на которых написаны идеалы,
А время — их строгий и слепой конвоир.

Куда ни посмотришь — оскалы скелетов,
Вывернутые наизнанку куски мечты
Или иного наивного племени —
Стертые от постоянной ходьбы черты.

Сапоги бы надеть — но уже заржавели доспехи,
Уксус там, где должно быть вино,
Лишь мечи на стенах, лютни и стрелы
И почерневшее от старости сукно.

Как в "тогда" соколы взмыли,
Так в "сейчас" их трубы молчат,
А труды, которые не забыли,
О себе голосами немых кричат.

И вброшенное, словно мяч в корзину,
Олицетворение угаснувшей свечи —
Время, которое вроде бы бело,
Но и на нем алеют от плети следы.

А в высоте не орлы, а души —
Сомкнутые железом губы-столпы,
О забытом и независимом не расскажут,
Горьким, как уксус, умрут иголки-мечи.

Я мог бы зачерпнуть их и громко выпить,
Потом, выплюнув, замолчать,
Но часы кричат на меня из плена,
Куда я не должен был их заточать.

И ввысь уходить нельзя, заставят,
Смотреть на слепых глазами их,
Куда ни пойдешь — везде на причале,
Ждет паромщик, и манит Стикс.

Л.
19.07.12