Не сыт мой дух...

Спуская жизнь в безвыходность могилы,
За днём мы день берёмся хоронить;
И смутный страх – так, словно упустили,
Со дня рожденья вверенную, нить.
Звезда блеснёт, поманит, но сорвётся,
Отловим в бездне схожую звезду.
Идти – куда? Идти – пока идётся,
Пока лучи заведомо ведут.

Не охладеть – вот сложная наука –
Когда любовь подобна воровству,
И полно всё обманчивого звука,
И глух сквозь кляпы истинности звук.

Пусть возбранят за пасмурные взгляды,
Что грёз не знала – жаждала грозы,
Что вся душа – бунтующего склада,
Что воспалён сомненьями язык.
Тосклив мой путь для рвущихся к веселью
В кругу земных отпущенных огней.
Тот угол сна, где любят, ждут и сеют,
Мне возыметь единственно во сне.

Не сыт мой дух, не властен исцелиться –
Так волк из клети порывает в лес,
Так тело мне давящей клетью мнится,
И жду паденья застящих завес –
Узреть миров черты и величины,
Прильнуть к истокам истин и причин;
Так лодка просит ветра и пучины,
Но мелких вод уныние влачит.

Земным путям – износ и прекращенье,
Но слепота во всю длину пути:
Всё сжатей миг, вселенная – пещерней,
И душу проще телом очертить.
Но для чего так режется из сердца
Сквозь плоть на волю жадная тоска,
Но что за голод может разгореться
И так томиться, требуя глотка!

Как тьме уютно в сомкнутой пещере,
Так свету сладко радовать в раю –
Свободен каждый той судьбе доверить,
В какой довольство, преданность свою.
Но пламя смут – гордыня иль избранье? –
Щемящий зов невидимой трубы.
Осудят пусть, как осуждаю длань я,
Бурь не принявшую и мук борьбы.