О том же

               
                Z.
У плоти есть душа, которую она
Содержит дальней родственницей в доме,
Которая грешна, которую одна
Любовь спасёт от гибели в Содоме.
Да, плоти нелегко: без устали паши;
Того гляди – и сердце разорвётся.
Но есть похуже смерть: разрыв самой души,
Когда душе любви не достаётся.
Тогда приходит тот неотвратимый час,
Назначенный с рождения любому,
И что с того, что кровь пока питает в нас
Прах, хоть живой, но погружённый в кому?
Чем, схоронив любовь, выть на помин души,
Ослепнуть без тебя и Муз лишиться,
Рву дверь туда, где все исходы хороши:
Хоть выпить яду, утопиться, спиться.
Но нынче – не пора, пока что впереди
Моё необратимое решенье.
Жестокий приговор ещё в твоей груди
И не обрёл он в слове воплощенье.
Храню я все часы (не знаю – помнишь ли?),
Дарованные мне прекрасным Роком,
Когда разлуки срок чуть виделся вдали,
Почти не страшный в сумраке далёком.
Я счастье пил взахлёб, хоть каждый вдох с трудом
Давался мне, как вес в труде великом.
Срастались мы с тобой в рождении одном,
Теряя силы в удержаньи крика.
Но я б солгал, как бес, хоть искренно, любя,
Когда бы просто выдохнул: – Кончаю!
Я сам кончался, я впадал, как в мир, в тебя;
В тебе я таял, как снежинка в чае...
Смети меня с высот, извергни из глубин
Своей любви – и ты утратишь душу,
А я не Вечный Жид, я буду не один –
Я стану полный ноль, но смерти хуже,
Любя тебя, мне страшно будет наблюдать
Возможность пустоты в душе любимой.
Я буду вечно к Вдохновению взывать,
Чтоб не прошла ты хоть другого мимо.
          02.08.09